Исторический очерк Церковной унии. Ее происхождение и характер

Не оставалась без дела и униатская сторона. Ок­ружив себя из боязни православных военной силой, приверженцы унии составили свой Собор, на кото­рый в качестве членов Собора пригласили иновер­цев, т.е. латинян, нарушив, таким образом, основные церковные правила. Из подражания православным они сочли также нужным снестись с не принявши­ми унии владыками, но сделали это вопреки кано­ническим правилам: не через соборные грамоты, а словесно, через иноверцев. Вопреки канонам, тре­бующим обличения на Соборе виновных и их уве­щания, они, не выслушав мнения православных, признали их виновными лишь только потому, что те упорно противились унии. Не обсуждался так­же на униатском Соборе и вопрос об унии, который должен был быть основным вопросом Собора, как это принял Собор православный, а только прочита­на была папская утвердительная грамота на унию. Таким действием униатский Собор указал, что уния была уже делом, предрешенным заранее, без собор­ного волеизъявления. Хотя введение унии в Запад­но-Русской Церкви касалось не только духовенства, но и всего народа, униатский Собор не только не допустил совещательного участия мирян в прени­ях Собора, но даже не спросил мнение народа и, таким образом, нарушил законное его право. В про­тивовес православным, пославшим королю протест против унии и принявших ее иерархов, униатский Собор, со своей стороны, отправил протест к коро­лю, прося его низложить силой виновных в проти­водействии унии епископов и принять меры про­тив народа. «Таким образом, — скажем мы словами историка унии М.О. Кояловича, — общий съезд раз­ногласящих сторон, собравшийся для примирения в делах веры, как предполагалось в универсале ко­роля и в грамоте митрополита, вовсе не достиг этой цели; он разделился на две половины: православ­ную и латинствующую, которые сделались еще бо­лее враждебными, и каждая по-своему решила дело унии: одна отвергла ее, другая приняла». Значит, произнести окончательный приговор о Соборе и принять решение предоставлено было будущему времени.

Глава Х КОРОЛЬ СИГИЗМУНД III. НАСИЛЬСТВЕННОЕ ВВЕДЕНИЕ ПРИ НЕМ УНИИ. ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ УНИИ СО СТОРОНЫ ПРАВОСЛАВНЫХ

Король Сигизмунд III и введение унии

Сигизмунд III был самым сильным, хотя и не глав­ным, виновником унии, и без его решительного уча­стия уния не была бы введена. Отношение его к унии точно определилось еще до принятия ее на Брестс­ком униатском Соборе. Он первый задумал посылку в Рим к папе двух духовных представителей после состоявшегося в Бресте в 1591 г. Собора для перегово­ров об унии и манифестами своими обещал оказы­вать свои королевские милости епископам, старав­шимся о ее введении. Не оставался он безучастным к своей излюбленной унии по случаю тех манифеста­ций, какие делались против нее после издания им универсала 24 сентября 1595 г. В универсале король объявлял, что он старался и старается привлекать своих подданных православных к Католической Цер­кви отечески, а после обнародования универсала стал действовать на них совсем не по-отечески.

Вот что говорит автор известной книги «Апокрисиса»: «Нападки на богослужение последователей древней Греческой Церкви начали появляться тот­час, как издана была в 1592 г. королевская грамота некоторым епископам, изъявившим согласие под­чиниться папе. Но более частыми и открытыми они сделались в 1595 г., уже после отъезда в Рим Поцея и Терлецкого. В это время открылось прямое пре­следование нашего богослужения, а началось оно по универсалам короля, и именно в имениях и го­родах королевских запечатывали в некоторых мес­тах церкви. Забирали из них церковные облачения; в праздники, которые отмечались по старому кален­дарю, силой выгоняли народ из храма, нападали на духовенство, запрещали нашим священникам хо­дить в ризах со Святыми Дарами через площадь и открыто провожать мертвых по обычаю Греческой Церкви. По праздникам не позволяли нам звонить в колокола и отправлять обряды нашего богослу­жения, а тех, которые этим приказаниям и запре­щениям не хотели повиноваться, удручали плетя­ми, заключением, побоями и другими способами.

В то же время и в тех же королевских городах де­лали нападения на школы нашей греческой веры, изгоняли из них детей, тащили в свои школы, били, сажали в тюрьмы и подвергали всяким посмеяниям. В некоторых королевских городах люди греческой веры, вопреки давним обычаям, были устраняемы от должностей, от цехов, от ремесел и притесняемы в судах и разных других делах. Со стороны православ­ных заявлено было в разных местах много протестов, свидетельствующих о том, кому, где и когда сдела­ны были насилия».