Историческое подготовление Октября. Часть I: От Февраля до Октября

Из семидесяти политических, содержащихся во втором корпусе «Крестов», около тридцати привлекаются за участие в выступлениях 3 – 4 июля. Им в большинстве случаев предъявлено обвинение по ст. ст. 100 и 51. Некоторые из них (как Константин Русинов, Порфирий Никитин, Иван Манин, Лейзер Славкин…) были при аресте избиты, в отдельных случаях очень жестоко. У ряда арестованных были казаками ограблены деньги – под тем предлогом, что это деньги «немецкие»… В какой мере меток был в каждом отдельном случае карающий удар правосудия, это еще подлежит проверке. Чище всего дело обстоит несомненно с Левенсоном Иосифом, Медведевым Сергеем и Степановым Ассаном, которые, так сказать, сами себя отправили «под конвоем» в штаб, как зачинщиков, для того, чтобы избежать расформирования своего (7) полка. Кстати сказать, солдаты этого полка, участвовавшие в так называемом «вооруженном восстании», взяли на себя вечером 4 июля охрану Таврического Дворца ввиду малочисленности и усталости караула…

По целому ряду статей привлекается председатель Ц. К. Балтийского флота, матрос Дыбенко.[188] Он явился в ночь с 6 на 7 июля на миноносце «Гремящий», в составе делегации из 10 человек, чтоб предъявить резолюцию 70 кораблей по поводу кризиса власти. 7-го был арестован вместе со всей делегацией отрядом казаков и юнкеров, которые не щадили ни ругательств, ни угроз. Когда арестованных подвезли на грузовике к Зимнему дворцу, туда же подъехал Церетели. Дыбенко, которому приходилось в прошлом встречаться с министром, окликнул его, требуя вмешательства. Но министр махнул рукой и прошел мимо… Так как вся делегация освобождена, то Дыбенко содержится, по объяснению военно-морского следователя Фелицина, в качестве заложника.

Но во всяком случае в лице этих тридцати арестованных мы имеем дело с людьми, которые может быть и не все «удачно» выбраны, но зато все отнесены к вооруженному выступлению и подведены под определенные (слишком определенные) статьи царского уложения. Гораздо хуже обстоит дело с остальными заключенными.

Около десятка из этой второй группы тоже, по-видимому, арестованы в связи с событиями 3 – 5 июля. Но обвинения им никакого не предъявлено, статей для них все еще не подобрано, и даже неизвестно в точности, за кем они числятся. Это конечно нисколько не помешало им быть избитыми при аресте и вообще пройти через всяческие унижения. У некоторых отобраны деньги, при чем точно неизвестно, кем: представителями твердой власти или просто любителями.

Вахрамков Александр был арестован 3 июля, когда выходил из типографии «Нового Времени», был сперва избит арестовавшей его толпою, затем вторично избит юнкерами, отвозившими его в штаб. Никакого обвинения ему до сих пор не предъявлено, и он объявил с воскресенья, 6 августа, голодовку.

Ивашин Антон, из обмундировочной военной мастерской, арестован 10 июля в бане за «разговор». Мывшиеся драгуны 14 полка говорили, что петроградский гарнизон получает от немцев деньги. Ивашин запротестовал: «разве вы видели и можете доказать?». Его жестоко избили и арестовали. Обвинения до сих пор никакого не предъявлено.

Голос Владислав арестован вообще за «большевистскую пропаганду». Известно ведь, что борьба с анархией ничуть не похожа на борьбу с идейным течением. Хорошо, по крайней мере, что Владислава, как представителя идейного течения, не били.

Штиллер Альберт арестован за распространение в команде выборных листков гор. Петрограда N 4. Тоже не били.

Зынский Б. арестован 12 июля в вагоне Финляндской ж. д. за критику наступления. Начальник 1 охранного (?) отделения на Финляндском вокзале, составляя протокол, выразился так: «я велю казакам, чтоб они тебе, сукин сын, морду побили»… Известно ведь, что мы живем в самой свободной стране в мире.

Майдан Игнатий, пулеметчик, арестован 3 июля вольноопределяющимся в трамвае «за защиту революционности своего полка». Побоев не наносили.

Пискунов Иван шел 10 июля за покупкой по Загородному пр. и остановился возле уличного митинга, где какой-то солдат утверждал, что на убитых 3 июля солдатах находили по 6.000 руб. денег. Пискунов заспорил: «этого не может быть»… Его арестовали, при чем некий штатский показывал в комиссариате, будто Пискунов утверждал, что Германия ему дороже России. Как это верноподобно, не правда ли? Должно быть, этот штатский – тот самый литератор, который сообщал во всех «Биржевках», что эмигранты развернули в Белоострове знамя с надписью: «Да здравствует Германия!». На каких идиотов рассчитана эта словесность?

Есть в «Крестах» два ударника, Романов Василий и Кутнер Абрам. Они были делегированы с рижского фронта в Совет Р. и С. Д. для выяснения причины отмены выборной организации в ударном батальоне. По выполнении своей миссии оба были арестованы председателем комитета по организации добровольческой армии капит. Муравьевым, Мойка, 20. Не были допрошены, обвинений никаких не предъявлено, хотя арестованы еще 14 июля.