Историческое предназначение русского национализма

Тот, кто создает такие структуры неизбежно становится богатым и процветающим, поскольку заставляет мировую экономику подстраиваться под свои стратегические цели, под свои национальные задачи. США однажды уже допустили стратегическую ошибку, позволили Японии создать подобные монопольные гиганты с транснациональными интересами, таким образом породили процветание и могущество Японии. И вряд ли у них есть желание повторить подобный просчет, тем более, что промышленно-технологическое могущество России было бы совсем иным по качеству в сравнении с могуществом Японии, менее подконтрольным, менее уступчивым и управляемым. Третий конкурент в борьбе за мировые рынки им не нужен. Нас настойчиво принуждают к развитию мелкого и среднего бизнеса, не считаясь с тем, что в нем конкуренция много большая, что такой бизнес укрепился и давно набрал опыт конкурентной борьбы, по крайней мере, в двух-трех десятках стран, что наши изначальные позиции в нем чрезвычайно шаткие. Как-то выживать в таком бизнесе мы сможем лишь с еще большим удешевлением рабочей силы, чем в Китае, Юго-Восточной Азии, то есть, учитывая особенности нашего климата, промышленно-транспортную инфраструктуру, созданную для обслуживания крупной отраслевой индустрии и не пригодную для среднего и малого бизнеса, — фактически это означает для нас откат к нищенству и, как следствие, ведет к вырождению.

Ведь в конечном счете все зависит от производительности труда, от эффективности труда, от социальной сознательности каждого труженика. Чем больше он производит, чем больше таких, как он, тружеников, чем меньше в государстве неоправданных иждивенцев и вечных паразитов, вроде цыган, тем богаче общество, тем выше уровень жизни. Это же очевидные истины! Но наивысшую производительность труда имеют только гигантские монополии! Поэтому и только поэтому Япония, создав самые эффективные, самые конкурентоспособные в мире монополии, уже несколько лет как обошла США по уровню доходов на душу населения.

Ельцин, его ближайшее окружение и те силы, которые привели их к власти, несут основную долю ответственности за развал нашей крупной промышленности и связанные с этим политические последствия. Этот развал крупной промышленности уже бумерангом в первую голову ударил по исполнительной власти. Президент и иже с ним попытались спасти исполнительную власть через новую конституцию, через президентское правление. Но этим они только лишний раз показывают свою политическую малограмотность и бескультурье. Они думают, если ввести в действие некую президентскую конституцию, так исполнительная власть заработает. Это даже не смешно! Это наивно. Наполеон утверждал: людьми можно управлять посредством только двух рычагов — либо через интересы, либо через страх. Сила подлинной демократии в том и состоит, что она управляет людьми через интересы и еще раз через интересы! Современная сильная исполнительная власть на Западе есть продукт экономической роли промышленности, промышленного развития, создающего единый национальный рынок и общенациональные интересы, — а эти общенациональные интересы в зависимости от размеров государства возникают на том или ином этапе роста концентрации промышленных мощностей. Для небольшого государства, чтобы исполнительная власть оказалась сильной, достаточно даже и мелкого бизнеса, при двух-трех промышленных структурах средней степени концентрации производственных мощностей и капиталов. Но для огромных государств нужны могучие монополии, объединяющие едиными экономическими целями все регионы страны, только они создают сильную и эффективную исполнительную власть, в особенности, когда демократическое общество еще только нарождается, бурлит, ищет себя, когда демократия еще не вошла в плоть и кровь национальной культуры.

Следует в этой связи напомнить, что США почти весь XIX-й век были парламентской республикой, и законодательная власть еще в президентство “отца Конституции” Мэдисона победила в ожесточенной борьбе президентскую исполнительную власть, отстранила президента на периферию политической жизни, сделав из него фактически декоративную фигуру (за исключением А. Линкольна), с которой никто всерьез не считался при решении главных политических задач страны.

Усиление президентской власти в США стало происходить, когда средний бизнес начал перерастать и преобразовываться в крупный, в монополии, в тресты и прочие формы промышленно-финансовой концентрации ресурсов производства. Крупной промышленности становилось тесно на рынке собственно США, она устремилась на мировые рынки. И как следствие, стала усиливаться исполнительная власть, которая гораздо эффективнее могла защищать интересы монополий на мировых рынках, нежели это делала неповоротливая законодательная власть. То есть усиление президентской власти в столь любимых нашими либеральными “демократами” США началось как потребность централизованной защиты национальных интересов во внешнем мире, и лишь потом, много позже началось ее усиление во внутриполитической жизни.