Историчка

После этого неприятного происшествия Федя возненавидел женский пол, обвиняя прекрасную половину человечества во всех смертных грехах. Даже такие недопустимые явления, как терроризм, национализм и фашизм, накладывающие клеймо позора на весь людской род, он связывал исключительно с женщинами. Федор считал, что любой диктатор, несущий в мир разрушение и смерть, появился от матери, которой был впоследствии выращен и воспитан. Этот неоспоримый факт объявлял женщину основной причиной всех войн и катастроф, что видел свет с первого дня своего существования.

Переехав в собственный дом, Федя получил полную свободу. Теперь он мог рисовать обнаженных женщин, не опасаясь, как в юности, что мать увидит и отругает его за чересчур откровенное творчество. Художник изображал не просто раздетых красавиц, как это делали Кустодиев или Рубенс. Дамы на полотнах Курина подвергались жесточайшим унижениям, кои автор вычитывал в эротических романах и подсматривал в порно. Одни стояли на коленях, руки у них при этом были связаны за спиной, лица же выражали страх и немую боль. Другие же были просто подвешены за ноги вниз головами, а на нагих телах расцветали свежие кровоподтеки, свидетельствовавшие об истязаниях, через которые прошли несчастные. Федор испытывал мучительное наслаждение, изображая женские страдания. Будучи неспособным причинить их в реальности, он отыгрывался на бедняжках посредством достаточно специфического таланта.

Зимними вечерами Курин погружался в кресло, расположенное прямо посередине мастерской, таким образом, чтобы сидящему были хорошо видны все присутствующие вокруг картины, и занимался самоудовлетворением. Летом же свидетельницей и невольной партнершей его одинокого полового акта становилась Кама ― щедрая кормилица, потчующая Федора ворованной рыбой, ласковая любовница и неиссякаемый источник вдохновения, запечатленный на множестве полотен, рожденных из-под куринской кисти. Отдаваясь во власть прозрачных речных вод, художник представлял, что тело его обнимают не быстрые волны, а теплые руки любящей женщины. В такие моменты Федю покидало прежде неотделимое от его сознания чувство одиночества, а завершение отработанных за долгие годы манипуляций приносило ни с чем не сравнимое удовольствие.

Увидев сообщение от незнакомого человека, Елена Алексеевна подумала, что кто-то из учеников решил над ней подшутить. В первую очередь ее смутило отсутствие на странице каких-либо фотографий. Учительница не могла допустить и мысли, что может привлечь внимание противоположного пола. После предательства Гии Арчиловича женщина дала себе клятву больше не иметь с мужчинами никаких дел, кроме исключительно профессиональных. Сейчас же она она хотела проигнорировать Курина, но какая-то неведомая сила подтолкнула историчку написать ответное: «Здравствуйте!».

Разговор завязался сам собой. Елена рассказывала Федору о красотах Байкала, о его главном сокровище ― омуле и способах приготовления главного местного деликатеса. Художник в ответ описывал ей природу своего родного края, само собой, умалчивая об извращениях, коим он предавался в камских водах. Соколова настолько увлеклась общением с незнакомцем, что не заметила, как наступила полночь. Попрощавшись с оппонентом, женщина отправилась спать, пообещав непременно вернуться к разговору завтра, сразу же по возвращении с работы.

С тех пор Елена Алексеевна, едва закончив занятия, стремглав бежала домой, не задерживаясь даже на традиционное чаепитие с Ольгой Ивановной. Все ее мысли занимал Федор. Не зная, как он выглядит, учительница представляла внезапно ворвавшегося в ее размеренную жизнь собеседника непременно красивым. Курин, ненавидевший женщин и считавший их недостойными существами, проявил расположение к одинокой сибирячке. Ему нравилось, что она с удовольствием слушает его рассказы, восхищаясь глубиной и неординарностью творческой натуры. В душе Федора рождалось незнакомое ранее ощущение, сравнимое с эрекцией, но не с той, физической, что художник испытывал при взгляде на подвешенных женщин, запечатленных на полотнах. То была эрекция духовная, поднимающая чувства, спавшие в самых темных уголках его сознания до этой благословенной минуты.

Устав от переписки, уже не молодые люди договорились созвониться. Елена Алексеевна дождалась момента, когда родители уехали на рынок за продовольствием, и набрала Федора. Специально для данного мероприятия она купила новые наушники и даже приняла успокаивающее средство. Услышав голос Курина, женщина почувствовала, как потоки воздуха застыли где-то в пространстве ее легких, не в силах вырваться наружу и причиняя боль при каждой попытке освобождения. Нет, это определенно не школьник, решивший разыграть учительницу истории! Такого голоса, нежного, словно тончайший шелк, и глубокого, будто черный бархат, не может быть у простого человека. Федор ― избранный, отличный от людей бесталанных, поцелованный Небом, он ― дар Божий!