Читаем Истории без любви полностью

Детство кончилось в тот день, когда отец, крепко взяв сына за руку, шел за грузовиком с откинутыми бортами, на котором стоял сколоченный из сырых досок гроб. И внезапная, а потому столь трагичная, смерть матери стала той межевой полосой, которая предопределила иные взаимоотношения двух близких и одиноких мужчин: отца и восьмилетнего сына.

Каждую весну отец уезжал на испытания, в экспедиции, где испытывалось оборудование, и брал с собой Валю. Немолодому, рационально мыслящему человеку почему-то страшно было отправить сына в пионерский лагерь, оставить на даче под присмотром знакомых, расстаться с ним хоть на день. И Белогуренко-младший совершал вместе с отцом в сложных метеорологических условиях полеты на Ил-12, когда ученые опробовали новые виброметры. От эксперимента до эксперимента коротали время на небольшом испытательном полигоне, где академики Лаврентьев и Соболев опытным путем проверяли расчеты теории взрыва. В этих экспериментах ученым пригодился именно он, девятилетний Валя. Для опыта использовались снарядные гильзы. А пролезть в нее и положить заряд могла лишь детская рука. Так Валя, как шутил академик Лаврентьев, «начал работать на науку».

Он не помнит содержания горячих споров и неспешных вечерних разговоров, которые вели взрослые, коротая летние вечера. Но уже в те мальчишеские годы он погрузился с головой в замкнутый мир науки и всем своим существом постиг его атмосферу, обычаи, условия и воспринял стремление к неустанному поиску. И то, что его товарищи открывали для себя лишь в двадцатипятилетием возрасте, делая первые шаги на исследовательском поприще, расходуя на это душевные силы, для него, Вали Белогуренко, еще в отрочестве оказалось «пройденным этапом». Наверное, поэтому его жизненный путь был предрешен еще в школьные годы.

Дома отец оборудовал небольшую лабораторию, в которой Валя приобретал столь необходимое для экспериментатора умение «работать руками». И в десятом классе он уже смог поступить на полставки лаборантом в физтех, куда перешел Белогуренко-старший. Отныне он делил свое время между обязательными, но скучными занятиями в школе и неординарной, как казалось ему тогда, работой в институте. И с немалой долей скептицизма и взрослой снисходительности слушал рассказы одноклассников о первых романах, перипетиях на футбольном поле и танцплощадках. Все это были, по его мнению, «болезни роста», на которые не стоило тратить силы, а главное, время. Иногда, чтобы поддержать разговор, он бросал загадочное: «А у нас в лаборатории»... И ребята сразу же замолкали, ожидая продолжения. А он в полной тишине повествовал о том, как вчера один мэнээс зевнул и установка чуть не пошла вразнос. «Представляете, что бы было?» — вопрошал Белогуренко-младший. И все понимающе кивали головами: «Киеву, наверняка, было бы плохо, с атомом шутки плохи, доиграются ученые». Физики в тот момент были загадочны и в моде.

Когда он, не умеющий танцевать, все же появлялся на школьных вечерах, снисходительно поглядывая на пары, плывущие в томном танго, то девочки из соседней женской школы лишь потерянно вздыхали, глядя на эту загадочную личность от «большой науки», беседующую на равных с учителем физики, и потом расспрашивали у провожающих парней о Белогуренко: что делает и с кем из девушек встречается...

Провожающие, как правило, зверели от таких расспросов. Но на следующий день все передавали Вале. Он лишь пожимал плечами и презрительно говорил: «Чепуха». Он был выше этого.

Вряд ли ребята любили его. Но они отдавали Вале должное, поскольку математику и физику тот «сек необычайно».

Белогуренко-младший кончил школу с серебряной медалью и под нажимом отца поступил в Киевский политехнический на отделение физики металлов. И снова он имел перед сверстниками известную фору, поскольку уже был приучен к самостоятельным действиям и решениям, к анализу и постижению научных основ. И здесь его дальнейший путь был ясен...

Хотя он еще учился, о нем уже говорили в студенческом научном обществе, на заседаниях кафедры и даже писали в институтской многотиражке. Исследование Белогуренко по кристаллизации металлов в гравитационном поле, которое затем стало его дипломом, выходило за рамки обычных студенческих работ, было отмечено премией, а статья опубликована в солидном научно-теоретическом журнале.

Это был тот жизненный экспресс, который мчал молодого человека вперед к неведомой, но, бесспорно, большой цели, к еще неясным, но явно великим свершениям... Все было четко, определенно и не оставляло лазейки для сомнений. Его личный, Вали Белогуренко, поезд следовал строго по расписанию...

Перейти на страницу:

Все книги серии Повести о героях труда

Тонкий профиль
Тонкий профиль

«Тонкий профиль» — повесть, родившаяся в результате многолетних наблюдений писателя за жизнью большого уральского завода. Герои книги — люди труда, славные представители наших трубопрокатчиков.Повесть остросюжетна. За конфликтом производственным стоит конфликт нравственный. Что правильнее — внести лишь небольшие изменения в технологию и за счет них добиться временных успехов или, преодолев трудности, реконструировать цехи и надолго выйти на рубеж передовых? Этот вопрос оказывается краеугольным для определения позиций героев повести. На нем проверяются их характеры, устремления, нравственные начала.Книга строго документальна в своей основе. Композиция повествования потребовала лишь некоторого хронологического смещения событий, а острые жизненные конфликты — замены нескольких фамилий на вымышленные.

Анатолий Михайлович Медников

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза

Похожие книги