Истории чудовищ (Первая половина)

— Для справки, лично я рекомендую, будить каждое утро только в фартуке. У меня давняя привычка рано вставать, можно сказать это даже мой конёк, кстати, если хочешь, могу и завтрак готовить. В одном лишь фартуке, конечно. А ты будешь наслаждаться этим сзади, разве не в этом вся мужская романтика?

— Не надо тут так про мужскую романтику! Мужская романтика куда лучше! К тому же если делать такое при родных, то семья развалится со скоростью урагана!

— Ты так говоришь, будто бы согласился, если бы не семья. Тогда, может, на неделю переедешь ко мне? Хотя думаю, итог будет такой же.

— Знаешь, Сендзёгахара, — заговорил я назидательным тоном. — Если я выберу что-то из этого, то не думаю, что мы сможем продолжать дружить.

— Ох. А ведь правда. Точно. Тогда исключаем эротику.

Вот и правильно.

Эй, неужто прибавлять «ню» в конце фразы для Сендзёгахары эро-желание?.. А у неё довольно специфичные вкусы, при всей её невозмутимости.

— Ну, я всё равно знала, что ты, Арараги-кун, не выберешь связанное с эротикой.

— О, какое доверие.

— Девственник ведь.

— …

Где-то это уже было.

На прошлой неделе, если мне память не изменяет.

— Девственники лёгкие противники: они не жадные.

— Это… Сендзёгахара, притормози немного. Ты тут как только не изворачивалась с девственностью, у тебя самой много опыта, что ли? Рассуждаешь тут о девственности с умным видом, не впечатляет, знаешь ли…

— О чём это ты? У меня полно опыта.

— Серьёзно?

— Серьёзней не бывает.

Сендзёгахара и бровью не повела.

Блин… ей, похоже, реально палец в рот не клади лишь бы мне поперечить…

И это «серьёзней не бывает» из той же оперы.

— Эм… Не знаю, как тут сказать, но даже если то, что ты сказала мне на самом деле, серьёзно, действительно правда, то тебе-то какая с этого выгода?

— Хм…

Щёки залились краской.

Вот только мои, а не её.

Как-то хватит уже с меня таких разговоров.

— Ясно… Поправка, — вскоре отозвалась Сендзёгахара. — У меня нет опыта. Я девственница.

— А…

Поразительное признание, но как уж есть.

Недавно я тоже, так что 1:1.

— Следовательно! — решительно продолжила Сендзёгахара и, подняв указательный палец, крикнула чуть ли не на весь парк: — Кроме такой старой девы как я, ни одна нормальная девушка не заговорит с таким жалким девственником, как ты, Арараги-кун!

— Гх!

Она готова и себя унизить, лишь бы меня опустить?..

В каком-то смысле сняла шляпу, в каком-то – подняла белый флаг.

Полная капитуляция.

Ну, учитывая её строгость поведения и высокое чувство нравственности, события прошлой недели должны действительно задеть её до глубины души, если не травмировать, так что, думаю, лучше нарочно особо не углубляться в это дело. У Сендзёгахары это уже болезнь, а не просто особенность характера.

— Но мы отвлеклись, — сказала Сендзёгахара, быстро вернувшись к своему спокойному тону. — Может, всё-таки есть что-то, Арараги-кун? Может, мне просто-напросто помочь тебе с чем-нибудь?

— Да не с чем мне помогать.

— Я не особо красноречива и красиво сказать не могу, но я хочу помочь тебе, Арараги-кун, правда хочу.

Да уж не сказал бы, что не красноречива.

Скорее даже наоборот, язык подвешен что надо… Однако Сендзёгахара Хитаги...

Всё-таки, хм, не такая уж и плохая по сути.

Например, все эти не исключённые желания.

Думаю, сейчас не та ситуация, в которой можно бездумно выдавать грязные желания.

— А может, хочешь, чтобы я показала тебе, как перестать быть хикикомори?

— Никакой я не хикикомори. В какой вселенной у хикикомори есть горный велосипед?

— Почему бы и нет? Не стоит смотреть так предвзято на хикикомори, Арараги-кун. Он может снять колёса и так кататься по дому.

— Это же велотренажёр.

Хикикомори-зожник.

Ну, всё может быть.

— Но ты так-то внезапно заговорила о помощи.

— Ну, очень может быть. Сегодня у тебя невсклоченные волосы, Арараги-кун.

— Хочешь сказать, моя главная проблема – всклоченные волосы?

— Не выдумывай. Эй, да у тебя оказывается жуткая паранойя. Арараги-кун, обчитался между строк, наверное?

— А как ещё-то это понимать…

Чёрт.

Она словно роза, шипы у которой даже на лепестках.

— Думаю, та девушка из класса, что добра ко всем, кроме себя самой, тоже помогает тебе с проблемами.

— Ну что за слова!

Пока я наконец не скажу что-нибудь, эта канитель будет продолжаться вечно.

Эх…

Пора это остановить.

— Ладно… Проблема, значит. Ну, может, это и вовсе никакая не проблема.

— О. Уже что-то.

— Одна небольшая трудность.

— Что же это? Я слушаю.

— А ты решительна.

— А то. Сейчас решится, смогу ли я отдать тебе долг. Это трудно рассказать другим?

— Нет, это не совсем такое.

— Тогда расскажи. Выговоришься, и полегчает, так, вроде, говорят.

…

Сказал самый скрытный человек, которого я знаю.

— Ну… я поссорился с сестрой.

— Не думаю, что буду здесь чем-то полезна.

Быстро же сдалась.

Даже до конца не дослушала…

— Ты, хотя бы, дослушай.

— Хотя бы?..

— Тогда: ты сначала дослушай.

— Это ведь то же самое.

— «Сначала» значит, сперва послушай, а потом уже говори.

— А, ну, ладно.

И хоть я и недавно решил для себя сделать эти слова табу.

Но процесс уже пошёл.

— Знаешь, сегодня же День матери.

— М? А, ну да, вроде бы, — как ни в чём не бывало подтвердила Сендзёгахара.