Истории для кино

Всюду, где ни глянешь, лишь одно застанешь:
Не жалея сил и денег, все хотят фасон держать.
Терпят разны муки и на разны штуки
Все кидаются, чтобы фасон свой доказать.
Надевают узкие ботинки! Фьють!
И торчат на барахолке-рынке! Фьють!
На ногах в кулак мозоли! Фьють!
Стонут и кричат от боли! Фьють!
Лопни, но держи фасон!

Номер Лёди прерывает стрельба. В зал вбегает, паля из пистолета в невидимых преследователей, парень в тельняшке.

Публика в панике покидает зал. А навстречу ей выскакивают двое громил, тоже палящих из пистолетов. По счастью, никто ни в кого не попал, но схватить парня громилам удается.

А затем в зале появляется в сопровождении разношерстной бандитской свиты самый главный. Это очевидно по царственной осанке, по шикарному фраку с бабочкой, по идеальному пробору напомаженной прически и по той угодливости, с которой к нему обращаются прочие бандиты. Презрительно глянув на парня в тельняшке, главарь кивает подчиненным и громилы утаскивают парня из зала. Через несколько секунд за дверью слышится выстрел.

Лёдя и оркестранты вздрагивают. А главарь удивляется:

– Почему я не слышу музыку среди здесь? Это театр или похоронная контора? Маэстро, прошу!

Он усаживается в первый ряд и закидывает ногу на ногу. Лёдя, чуть помедлив, дает знак оркестру и поет новые куплеты – так сказать, на злобу дня, то есть вечера:

Грач проходил,
Горбач его остановил.
«Стой! Руки вверх!» – вскричал Горбач.
«Так я ж пустой!» – взмолился Грач.
«Коль ты пустой, пусть это будет так:
Сымай ботинки, бруки и спинжак!»

Главарю номер Лёди нравится, он с улыбкой качает ногой в такт музыке. Остальные бандиты за спиной главаря тоже реагируют одобрительно.

А когда номер заканчивается, главарь только трижды хлопает в ладоши и, не сказав ни слова, удаляется из зала. Бандиты следуют за ним.

Лёдя и музыканты в растерянности остаются на сцене. Появляется перепуганный администратор, утирающий платком вспотевшую лысину.

– Слава богу, они еще бомбу не взорвали! Откуда только взялись эти бандюги!

– Ниоткуда не взялись, – вздыхает Лёдя. – Наши, родные, одесские…

– И этот Мишка Япончик?

– Какой он Япончик? Мишка Винницкий, король Молдаванки.

– Чтоб этим королям ни дна ни покрышки! – причитает администратор. – Чтоб эти гады перестреляли друг друга…

В зал возвращается один из громил, и администратор мгновенно преображается.

– Ой, как приятно, что вы посетили наш скромный театр!

– Заглохни! – рычит на него громила и вежливо обращается к Лёде: – Господин артист, Михайло Соломонович имеет такое удовольствие пригласить вас у ресторацию откушать с ним.

В ресторане идет разгул-веселье. Расхристанные бандиты, полуголые девицы, спиртное рекой, еда горой, официанты мечутся с полными подносами, оркестрик наигрывает разухабистые мелодии.

Мишка Япончик, обняв Лёдю за плечи, ностальгирует:

– Эх, Лёдька опять нас с тобою жизнь свела… Одними ходим мы дорожками, да только разными ножками! – Он смеется. – Вспомнил, как ты за лопатником бегал и чуть на мое перо не напоролся!

Лёдя тоже натянуто улыбается, без особого удовольствия вспоминая этот эпизод своей жизни. А Япончик серьезнеет:

– Зато теперь как тебя занесло… Артист! А я, между прочим, еще когда на Чумке ты у одного фраерка гроши отборол и заморышу отдал, я уже тогда сразу скумекал: этот пацан не такой, как мы. И я таки прав!

В ресторане возникают чрезвычайно странные для этого вертепа фигуры – две барышни в скромных платьях с эмблемой «Красного Креста». Протягивая кружки для пожертвований, они взывают о помощи раненным бойцам. Но их слабые голоса тонут в общем гаме.

К Япончику на колени шлепается пьяная красотка и страстно впивается ему в губы.

– Уйди, шалава! – кричит Мишка.

Но она обнимает его крепче.

– Мишенька! Зайти обещал – я ждала, ждала, извелася вся!

Мишка сдается и отвечает на ее поцелуи. Лёдя, оставшись без собеседника, смотрит по сторонам. На соседний стол бандит опрокидывает визжащую и хохочущую подружку. Фрукты разлетаются по полу. Лёдя оглядывается, не видит ли кто, подбирает пару апельсинов и прячет в карманы.

Мишка краем глаза засек это. Он стряхивает красотку с колен, собирает за четыре угла скатерть со всем, что есть на столе, завязывает в узел и протягивает оторопевшему Лёде:

– Пока я есть в этом городе, артист не будет голодать!

Лёдя растерянно смотрит на огромный узел. Мишка подзывает одного из своих амбалов:

– Отнесешь это господину артисту домой.

Лёдя пытается объяснить:

– Я живу на…

Но Мишка прерывает:

– Этот малыш в нашем городе не чужой. И знает, слава богу, кто где живет. Да, и еще передай мадам Утесовой сто рублей.