Истории Дракона Вечности

— Моя невеста похищена враждебными существами из иного мира. Мы спасём её.

Карейса зашипела, как гадюка, но ничего не сказала: она понимает, что я могу низвергнуть её одним взмахом руки.

Шепотки притихли. Чей-то осторожный голос из толпы спросил:

— А как вы планируете сделать это?

Я усмехнулся. Действие начиналось.

— Мы призовём наших союзников из иного мира и уничтожим Гильдию Охотников. У них есть то, что нужно мне. Собирайте свои силы в кулак — мы отомстим за наше падение.

Accessdenied

Было бы нецелесообразно тащить с собой всех вампиров. Их временное прибежище казалось относительно безопасным, и потому я решил взять с собой только Розенкрейцера и Карейсу. Можно сказать, Карейса сама навязала своё присутствие, усердно делая вид, что я ей глубоко небезразличен. Мне надоело то, что она строит оскорблённую невинность каждый раз, как я упоминаю Иирис. Однажды я не выдержал и прямым текстом сказал ей, что Карейса не стоит и пальца Иирис, хотя бы как невесты наследника королевской фамилии. На что получил вполне ожидаемый ответ, что я — невоздержанный хулиган. Абсолютно индифферентно.

Сейчас, похоже, девушка вознамерилась показать мне, что она изнывает от палящего солнца пустыни. Я убеждал её надеть точно такой же костюм, какой надел сам, но она отказалась, сказав, что так будет выглядеть недостаточно утончённой. Теперь она тащилась за мной по пескам в испачканном, грязном платье, когда-то бывшим ослепительно белым. Длинные волосы спутались, кожа на лице обгорела, так как её высочество не соизволило надеть шляпку. Отталкивающее впечатление.

В пользу Карейсы говорило только то, что она не стонала и не жаловалась на жизнь. Она шла, стиснув зубы и с ненавистью глядя на солнце, найдя «истинного» виновника всех её бед. Иногда я думаю, что интеллект чистокровных имеет весьма специфическое направление, распространяясь только на интриги.

Розенкрейцер, одевшийся надлежащим образом, только посмеивался в кулак. Ничто не в состоянии поколебать его несокрушимый оптимизм, и это меня бесит.

Теперь я знал, где расположен вход в тоннели нефилимов, и привёл свою команду именно туда. Быстро войдя внутрь, чтобы вниз не свалилось ещё больше песка, а солнце не направило свои губительные лучи на наших потенциальных союзников, мы спустились по покатым ступеням в один из боковых тоннелей. Вокруг царил кромешный мрак, и Розенкрейцер сразу же схватился за мою руку, чтобы не потеряться. Я увидел, как глаза Карейсы засветились ярко-алым. Сейчас я и сам выглядел примерно так же.

— Я знаю, что ты стоишь за моей спиной, Феллина. Выходи!

Юркая тень скользнула перед моими глазами и замерла, ехидно ухмыляясь и скалясь.

— А мы тебя и не признали. Что-то изменилось с момента нашей последней встречи, — пропела она.

Вокруг, вне поля моего зрения, послышался злорадный смех.

Женщина-нефилим медленно обошла меня по кругу, изредка прикасаясь к краям одежды.

— Так и быть, — сказала она грозно. — Мы тебя не тронем, но взамен ты уйдёшь и навсегда забудешь сюда дорогу.

Сказать, что я был сильно удивлён, значит, ничего не сказать. Карейса покачала головой, её когти удлинились. Алан медленно попятился, попутно обшаривая обшлаг рукава. Я догадывался, что он припрятал несколько клинков в складках одежды — инстинкты охотника.

Плюхнувшись на пол, я сел в позу лотоса и вызывающе посмотрел на Феллину. Карейса оторопела, попыталась что-то сказать, но я просто отмахнулся от неё. Алан, уже не таясь, молниеносно выхватил из рукавов два серебряных стилета.

Я скорее почувствовал, чем увидел, что нефилимы подкрадываются всё ближе и ближе.

Пришло время.

Призвав пустоту, я разом собрал в кулак все свои силы. Вокруг меня взметнулись щупальца Тьмы. Послышался чудовищный рёв. Мои волосы взметнулись вверх, когти и зубы удлинились, глаза горели сатанинским пламенем. Кто-то взвыл на низкой частоте, и я понял, что они испугались.

Тогда я сделал следующий шаг. Представив, как в моей голове одна за одной загораются звёзды, я материализовал в тоннеле образ ночного неба. Звёзды и галактики медленно вращались в космической пустоте, пришедшей из моего сердца. Тогда я зажёг звёзды Светом, пришедшим из моей Тьмы. Пещера озарилась ярким сиянием миллионов крошечных солнц. Я прикрыл глаза, наслаждаясь воплями погибающих нефилимов. Первой сгорела Феллина, старая ведьма. Карейса содрогнулась. Алан судорожно стиснул моё плечо:

— Аэсолли, прекрати, успокойся, хватит. Уже хватит, перестань, ну пожалуйста!

В его голосе было столько отчаяния, что я невольно прислушался.

Отпустив пустоту, я позволил Тьме рассеяться. Звёздное небо исчезло, оставив в моей душе лёгкую грусть. Карейса, угадав мои чувства, смотрела на меня с ужасом.

— Они умирали, пока ты наслаждался их болью и отчаянием?

Почти угадала.

— Нет, — сказал я негромко, — в этот момент я наслаждался прекрасным.

Она попятилась от меня, судорожно вцепившись в стену тоннеля. Отлично, одной проблемой меньше.