Истории драматургии театра кукол

« Первым, что увидит зритель, будут две огромные Руки над бескрайним обеденным столом. На самом деле Руки самые обыкновенные, принадлежат они отнюдь не великану, а маленькому мальчику, и гигантскими Руки кажутся только пластилиновым поделкам. Руки, которые их лепят, для этих зверюшек – самостоятельное существо, таинственное и непостижимое. От чего зависит судьба наших героев? Только от Рук. Вот и сейчас неловкие детские Руки лепят что-то, замысел их никому неведом, логику угадать невозможно […]. Закончив свою работу, Руки счистили друг с друга налипший пластилин. И исчезли. Что же осталось? Серый Мышонок […] Желтый Крокодил, довольно уродливый, но вид имеет зловещий, и все благодаря длинным, острым зубам, сделанным из расчески […].

ЖЕЛТЫЙ КРОКОДИЛ (Мышонку). Мышонок, кем я стал?

Мышонок в задумчивости рассматривает Желтого Крокодила. Не может скрыть своего сострадания.

МЫШОНОК. Цыпленок, ты только не расстраивайся…

ЖЕЛТЫЙ КРОКОДИЛ (с нетерпением). Ну! Не тяни! […]

МЫШОНОК. Ты стал кро…

ЖЕЛТЫЙ КРОКОДИЛ. Какой ужас! Я стал кро! Ты прав. Гаже некуда! (Собравшись с духом). Я стал крохотным Кроликом?

МЫШОНОК (с горечью). Это было бы прекрасно! […]

ЖЕЛТЫЙ КРОКОДИЛ (в отчаянии). За что мне такое наказание! Я всегда был добрым, послушным цыпленком! Почему меня сделали Кро? Я даже не знал, что такие звери существуют!» [365] .

Темы, мысли, образы в драматургии театра кукол 70–80-х гг. побуждают режиссеров, художников, актеров, композиторов спектаклей – театры в целом – к расширению выразительных средств кукольной сцены, к поискам иного подхода к раскрытию, воплощению новых пьес.

Драматургия последней четверти ХХ в. требовала от театров более современного творческого подхода, большей изобретательности. Драматургия изменяла лицо искусства играющих кукол. Это уже был не балаганный аттракцион с маленькими куклами-человечками и огнедышащими драконами, а глубокое философско-поэтическое театральное искусство, способное в сжатой метафорической форме высказаться по самым существенным проблемам человеческого бытия.

В поисках «золотой нити»

«…Нам известно различие между пороком и добродетелью, – учил в своих «Законах» Платон, держа в руках куклу-марионетку. – Здравый смысл учит нас повиноваться лишь одной из этих нитей, следуя ее движению с покорностью и настойчиво отвергая остальные. Этой единственной нитью является золотая нить разума и закона» [366] . (Известно, что «золотой» кукольники называли нить, управляющую головой марионетки).

Над особенностями своей «золотой нити» – возможностями и свойствами кукол и пьес для театра кукол – драматурги, вероятно, размышляли с тех пор, как появились первые пьесы. В России над этой проблемой много и плодотворно размышляли в 1960–70-е гг. Тон задавали Е. Сперанский, Э. Успенский, Е. Чеповецкий, Г. Остер, С. Козлов, А. Курляндский. В начале 1980-х гг. проблема специфики этой драматургии становилась темой статей и выступлений многих театральных критиков: Н. И. Смирновой, Е. С. Калмановского, А. П. Кулиша, Б. М. Поюровского, Л. Немченко, К. Н. Мухина, А. Давыдовой, М. Гуревича и др.