Читаем Истории драматургии театра кукол полностью

БЫК (не давая ответить). А я бык – тот самый. Самый сильный. Из них […]

ГЕРАКЛ. Да я-то верю. Сразу видно, очень сильный бык. Очень. Это ведь Эврисфей не верит. Есть, говорит, у царя Миноса бык – слабый такой бык. Самый слабый.

МИНОС. Значит, он меня не уважает. […] Ну, тогда я сейчас сам к нему[…]. (Гераклу). Залезай на меня и показывай дорогу. Вперед!

ГЕРАКЛ (садясь верхом на быка, про себя). В нашем деле не только сила, но и хитрость нужна!» [380] .

Даже в этой комедии для детей очевидно полное отсутствие «не то что благоговения, но и простой вежливости, и не только к правительству, но и к самому носителю верховной власти» [381] . Комические, пародийные мотивы для автора «Геракла» – инструмент, с помощью которого он без пафоса показывает искреннюю, смешную, иногда наивную борьбу героя за свою Свободу, а также свои собственные опасения, что эта Свобода может таить в себе множество неожиданностей. Законченная в 1991 г., пьеса как нельзя лучше отражала свое время.

Среди драматургов, пишущих для театра кукол конца XX в., особняком стоит творчество Сергея Седова, отличающееся особой «хармсовской» эксцентричностью протестного мышления. Несколько из написанных им пьес были поставлены в российских театрах кукол. Среди них – «Про Лешу, который умел превращаться во все-все-все», «Об Иване-Горохе» и др. Его пьесы не были, да и вряд ли могут быть широко востребованы, так как они глубоко экспериментальны. Автор часто прибегает к методу художественной провокации («О том, как рождаются дети» и др.). Пьесы С. Седова заставляют задуматься о возможности расширения тех художественных рамок, которые прежде в театре кукол казались незыблемыми. Они насыщены гротеском, а пародийные ситуации и конфликты доведены автором до абсурда.

Эта «новая драматургия», разумеется, была не единственным составляющим фактором театрального репертуара своего времени. Среди пьес-лидеров 1989 г. оставались и признанные классическими «Гусенок» Н. Гернет и Т. Гуревич (27 театров), «Три поросенка» С. Михалкова (20 театров), «По щучьему веленью» Е. Тараховской (17 театров), «Любознательный Слоненок» Г. Владычиной (10 театров). Долгожданными и необходимыми стали комедия «Золотой цыпленок» В. Орлова (23 театра) и пьеса-игра «Бука» М. Супонина (24 театра). «Бука» – история о трогательном Зайчонке, сердитом и недоверчивом, не желающем ни с кем дружить, – привлекла режиссеров и актеров яркой игровой, импровизационной стихией. Обаятельные персонажи, возможность импровизировать и играть со зрительным залом, который сам становится действующим лицом пьесы, – все это сделало пьесу своеобразным шлягером конца 1980-х – начала 1990-х гг. Эта пьеса-игра стала второй по популярности рядом с «Гусенком» Н. Гернет и Т. Гуревич и внесла разнообразие в интерактивный репертуар театров кукол для самых маленьких зрителей. Со временем драматург прочно занял эту нишу, создав еще ряд пьес, адресованных дошкольникам: «Сказка о козе лупленой», «Поиграем с Поиграем», «Как Лиса Медведя обманывала», «Полосатая история», а также несколько пьес – волшебных сказок для школьников: «Дочь золотого змея», «Волшебное оружие Кензо».

В репертуарное многоголосье конца ХХ в. органично вписалась и пьеса-пародия для детей «Ковбойская история» (1988) Сергея Макеева. Пародия – для детей далеко не самый востребованный жанр. Дети-зрители обычно воспринимают пародию всерьез, и пародийные кукольные спектакли, как правило, пользуются успехом чаще всего у взрослой аудитории. Но и у этого правила есть исключения. Одним из них и стала «Ковбойская история». Жанр пьесы обозначен драматургом как «вестерн для театра кукол с песнями, стрельбой и хэппи-эндом». В ней действуют «хорошие парни» – ковбой Ронни и его верная Лошадь, и «плохие парни» – Пью Пепси, Лью Пули, Бью Глаз. Ироническим комментатором выступает Ведущая – пародийный отголосок той эпохи, когда главным литературным жанром был доклад. Успешная премьера в Горьковском (Нижегородском) театре кукол (режиссер А. Мишин, 1989) сделала пьесу востребованной и другими театрами.

В это время были написаны заметные драматургические произведения для театра кукол: «Такой рогатый, такой лохматый», «Повелитель трав», «Серая шейка» И. Медведевой и Т. Шишовой, «Черная шапка с красными ушами», «Я вас люблю, ромашка!» С. Козлова, «Пристанище», «С другой стороны» М. Бартенева, «День рождения Карлсона», «Кукольная пустыня» Г. Сапгира (в соавторстве с Ю. Копасовым) и его же «Длинноперый» (в соавторстве с Н. Афанасьевым), «Солнышко и снежные человечки», «Жизнь и смерть композитора», «Потерялся рыжий клоун» А. Веселова и др.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука