Истории драматургии театра кукол

Эта мысль Ф. Кривина звучит в унисон с тезисом исследователя Н. Хренова: притягательность зрелищ для массовой публики заключается в том, что эта публика, подобно судье, как бы восстанавливает истинный порядок вещей [377] . Русская драматургия театра кукол и публика начала 80-х гг. действительно «стали судьей действительности», они требовали свидетелей, поиска «правды, кажущейся неправдоподобной». Так «взрослые проблемы» жизни 1980-х плавно перетекали и в пьесы для детей.

Среди ярких, самобытных драматургов того времени необходимо назвать поэта, сказочника, киносценариста Сергея Григорьевича Козлова. Его пьесы «Трям! Здравствуйте», «Волк на дереве», «Как Львенок и Черепаха пели песню», «По зеленым холмам океана», «Правда, мы будем всегда?» и др. не потеряли своей привлекательности и сегодня. Не только потому, что это пьесы с постоянными героями. Драматургия С. Козлова – особый поэтический и конфликтный мир, обращенный не к детям или взрослым – к людям. Недаром фильм Ю. Норштейна «Ежик в тумане», созданный по одной из многочисленных сказок-новелл С. Козлова, трогает всех, независимо от возраста.

Такова и его пьеса «По зеленым холмам океана» – остроконфликтная притча, лежащая в сфере поисков «поэтического театра» конца XX в. Это история о Волке и Зайце, поднявших посреди леса парус и поплывших «по зеленым холмам океана» в море Мечты, в океан Радости. Вопреки всему – «здравому смыслу» Филина, Вороны, Лисы, предрассудкам лесных обывателей, жестокости окружающего их леса. Это история победы такого странного, на первый взгляд, союза. Победы не силой лап, зубов и когтей, а силой мечты, добра и взаимопонимания.

В центре пьесы – острая, яростная борьба двух жизненных позиций, двух миров: «мира леса», живущего по-разбойничьи, и «мира старого Волка», плывущего «по голубым волнам васильков, по зеленым холмам океана». Кукольные пьесы С. Козлова – пьесы «новой волны» последних десятилетий XX в., поэтические и нежные, иногда жесткие, бескомпромиссные, давали возможность людям «повысить свою квалификацию». В драматургии ведущих авторов этого времени внимание уделяется не столько сюжету, волшебным превращениям и трюкам, сколько характерам персонажей, получившим от поэтической драматургии (поэтической не по форме, а содержательно) многогранность и неоднозначность.

К этой же плеяде драматургов театра кукол «новой волны» конца ХХ в. нужно отнести и пьесы Людмилы Улицкой. Среди них – «Кобыла Мила» (1980), «Пес по имени Пес» (в соавторстве с В. Новацким, 1988), «Год слона» (1989), «Канакапури» (1987, по мотивам индийского фольклора).

Пьеса тогда еще малоизвестной писательницы Улицкой «Канакапури» была с интересом встречена театрами кукол СССР. Размышляя о ней, театральный критик К. Мухин в статье «Вопросы куклам и самим себе» отмечал, что путь, по которому пошла Л. Улицкая, «двойственен».

Эта «Двойственность», подмеченная критиком, по-своему отражала дробность общественного сознания накануне распада страны и смены социальной, политической, экономической системы. Она же присутствовала и в пьесе Татьяны Никитичны Толстой «Перешагни порог», написанной для Московского областного театра кукол в 1983 г.

Сказочные персонажи пьесы Толстой, не утеряв своей книжной «сказочности», были вполне узнаваемыми типажами своего времени. Они несли в традиционную сказку и «взрослые» проблемы, нравственные, социальные коллизии 80-х гг. «Перешагни порог» Т. Толстой – своеобразное путешествие взрослого человека середины 1980-х гг. по волшебным сказкам, где он встречал своих современников и узнавал их в образах известных сказочных героев. Как узнал их и артист, поэт, писатель Леонид Филатов в своей фантазии по мотивам русских народных сказок «Про Федота-стрельца», поставленной в Центральном театре кукол под руководством С. Образцова. Метафоричность, действенность, лаконизм этой пьесы в стихах сочетались с ее острой, резкой социально-нравственной иронией. Приход актера, режиссера, драматурга Л. Филатова в театр С. Образцова был далеко не случаен. Еще в 1974 г. драматург написал стихотворение «Письмо Сергею Образцову», где выразил свое отношение и к Мастеру, и к метафорическому искусству театра кукол: «Все мы куклы, Сергей Владимирович, / В нашей крохотной суете, / Но кому-то дано лидировать, / А кому-то – плестись в хвосте. / И когда нам порой клинически / Изменяют чутье и такт, / Вы подергайте нас за ниточку, / Если делаем что не так. / Как Вы властвуете шикарно! / Нас – до черта. А Вы – один. / Вы – единственный папа Карло / Над мильонами Буратин. / Если вдруг Вам от наших штучек / Станет грустно и тяжело, / Если вдруг Вам вконец наскучит / Ваше трудное ремесло / Или если Вам станет тошно / От кучумов и держиморд, / Вы отдайте нас всех лоточнику / И закройте мир на ремонт! / Но покамест Вам аплодируют / Хоть один-два-три пацана, – / Вы держитесь, Сергей Владимирович, / Потому что без Вас – хана!» [378]