Истории и сны о привидениях и книгах

Теперь она не спешила управлять лодкой. Во время каждой поездки она как обычно болтала с пассажирами – и училась не терять при этом прищура на весло и на воду, и лишь спустя сотню новых перевозок вновь попросила у лодочника весло.

– Неужели ты забыла, как сотню перевозок назад чуть не утопила его? – сердито спросил Лодочник. Ему казалось, что той единственной демонстрации должно было хватить, чтобы выбить из Иффы нелепую идею править лодкой.

– Неужели ты забыл, как пару тысячелетий назад один мертвый капитан сказал тебе, что в навигации ты не смыслишь ровным счетом ничего? – еще более сердито ответила вопросом на вопрос Иффа.

Лодочник нахмурился. Ему совсем не понравилось то, как она смогла прочитать его прошлое, но того капитана он и правда помнил.

– Если ты и сейчас его уронишь, больше со мной не поедешь, – сказал он наконец и чуть ли не швырнул весло Иффе в руки, которая не успела даже подготовиться.

Но это ей не помешало весло удержать. Оно было одновременно прочным, плотным и легким – прищур работал, менял его структуру, позволял держать весло даже не очень мускулистой Иффе. Она минуту просто подержала его в руках, пока не услышала хриплый голос Лодочника:

– Ну тогда греби теперь!

Ликуя, что ей удалось его удивить, Иффа аккуратно внесла весло в смолянистую воду – вернее, в эфирно-легкую воду реки, и оттолкнулась от нее. Нельзя сказать, что лодка понеслась, как будто подхваченная ветром, но она все же передвинулась в нужном направлении, и Иффа оттолкнулась еще раз, и еще, и потом Лодочник сказал:

– Опусти пока весло, течение нас все равно прибьет куда нужно.

Иффа послушалась.

– Ты дашь мне править, когда будем везти души? – прямо спросила она.

Лодочник, казалось, был застигнут врасплох таким прямым, даже наглым вопросом. Он как будто хотел ответить категоричным «Нет!», но почему-то этого не сделал, и вместо ответа неопределенно хмыкнул, пожал плечами и отвернулся от Иффы.

Он долго не звал ее в плавание, но Иффа всегда была на пристани. Она так привыкла смотреть на воду как на эфир, что ей уже сложно было видеть ее иначе, и на весло – пусть оно даже было в руках лодочника – она тоже прищуривалась. Наверное, прошла еще сотня переправ, пока Лодочник спросил ее наконец:

– Весло держать не разучилась?

Она помотала головой, вошла в лодку и приняла весло. Легкость весла и податливость воды стали привычными, оставалось лишь держать курс на Полярную звезду – не так-то просто, когда ветер над лодкой дует сразу во все стороны и никуда конкретно, и Иффа тут же поняла, почему лодочник не приделал парус. Хотя планировала ему предложить такое усовершенствование.

Разговаривать с душами она, конечно, не могла. И лодочник тоже не мог – он был занят тем, что хмуро смотрел на усилия Иффы, был готов чуть что выхватиться у нее весло, тихо бранился при каждом ее неточном движении. Иффа даже немного пожалела, что не запаслась набитыми водорослями ракушками.

Но в конце концов, спустя то ли вечность, то ли четверть оборота звезд вокруг полярной, души начали покидать Лодку, и Иффа испугалась даже, что Лодочник сейчас тоже выйдет, и она останется одна. Но этого не случилось.

Они вернулись назад, как обычно: весла в уключинах, вокруг – тишина. Лодочник как будто о чем-то размышлял, сводил брови и смотрел не прямо, как обычно, а почему-то вверх.

– Я хочу сойти на берег, – сказал он вдруг, – и немного полежать. Земля так причудливо качается и убаюкивает, что даже у таких, как я, есть шанс вздремнуть.

Иффа ничего не сказала. Конечно, она была рада, что у нее все получилось, и еще больше рада тому, что это признал сам Лодочник. Но заменят его совсем – к этому она была не готова. Хотя к чему еще могла привести ее упорство? Отгоняя мысли о том, через сколько у нее начнется профессиональное выгорание, она спросила:

– И как долго ты планируешь дремать?

Лодочник, заметив легкую панику в ее голосе, ответил:

– Если не проснусь к твоему первому возвращению, попросил реку меня разбудить. Она это умеет.

Иффа кивнула и позволила Лодочнику выйти на пристань, как только они пришвартовались. Он шел к берегу, покачивась, так, как будто едва умеет ходить, так, как будто вместо земли под ним – плохо натянутый канат и глубокая пропасть. Но к тому моменту, как все новенькие души влезли в лодку, он сошел с пристань и тяжело осел на берег, опустил руку в покрытый ракушками песок и махнул головой, давая Иффе знак отправляться в путь.

– А долго мы будем плыть? А куда мы плывем? И кто вы? – спрашивали души.

– Плыть будем долго, приплывем на другой берег, а меня зовут Иффа, но лучше бы вам меня не отвлекать, – ответила Иффа и сосредоточилась на дороге. И хотя каждый гребок был несложным, после целой переправы Иффа так устала, что на обратном пути прилегла отдохнуть прямо в лодке. «Наверняка Лодочник тоже так делал, когда с ним никто не возвращался», – догадалась она. Она смотрела на качающиеся в такт волнам звезды – их было так много, когда им не мешает солнечный свет, и прищуривалась на Луну, светившую светом живого мира.