Истории и сны о привидениях и книгах

Когда показался берег, Иффа попыталась разглядеть на нем Лодочника. Вот он – то ли спит, то ли просто тяжело облокотился на ствол прибрежного дерева. Иффа прищурилась, чтобы получше разглядеть, и вдруг… и вдруг увидела Лимб, развернутым во времени. По нему гуляли тысячи душ. Они не видели друг друга и не могли увидеть, но они были здесь – все, отвергнутые другой потусторонней жизнью. Иффа видела Лимб в развертке, и значит, больше ему не принадлежала. Она поспешно прищурилась на весло и на реку – но теперь они отказывались меняться, оставались прочными и легкими, как будто только что выкованными из остатков молодой вселенной.

Семь снов Веры

Лето было душно-дождливым, и весь отпуск Вере снились плохие сны. В ночь с понедельника на вторник снилось, что она едет в вагоне метро, из которого исчезают случайно выбранные люди. Со вторника на среду – царство на зыбучих песках, которым правила наполовину откушенная королева. Со среды на четверг – девушка в белой ночнушке, которую привязали к катеру и протаскивали по реке.

Вере всегда казалось, что мир сновидений принимает все важные решения. Уснуть насильно не получится: или сон тебя принимает, или сиди у окна с бокалом остывшего чая, смотри в темноту. Утром то же самое: сон может выплюнуть тебя, разжевав челюстями кошмаров, или легонько подтолкнуть в мир, сопроводив ароматом свежеизобретенных миров, или не отпускать, обволакивать липкой тянучкой, добавлять душе веса. Отпускные сны Веры были из последней категории.

Этот отпуск был хуже работы. Когда работаешь, есть хотя бы объект для ненависти и нет сил для страдания. Даже оптимального сезона для отпуска нет. Осенью хандра, зимой спячка, весной депрессия, а летом невроз, что не успеваешь должным образом насладиться всеми его бонусами вроде прогулки в босоножках или йоги в парке. «Еще бесплатные экскурсии и писательский семинар», – Вера перечислила все упускаемые возможности и воодушевилась остаться дома.

Едва она решила лечь и спать вплоть до окончания веков, в смысле отпуска, забренчал телефон. Кора, ее подруга, с которой они виделись три с половиной раза в год, прислала смс: «Приезжай меня спасать».

– Что случилось? – позвонила Вера в ответ.

– Все в порядке, – заверила Кора, – просто решила разобрать свои книжные завалы, и тут нашлось кое-что твое.

Разобрать книжные завалы! От чего тут спасать? «Королева драмы и книжных червей погребена под фолиантами» – такой заголовок будет у вечерних выпусков интернет-новостей. Вера ворчала, одновременно натягивая джинсы. Раз ни на что сил все равно нет, можно поехать на другой конец города, насладиться электричками и экзистенциальной пустотой и притащить домой хлам, который однажды кому-то подсунула. Оказывается, недостаточно удачно.

В маленькой квартирке Коры были развалины Александрийской библиотеки.

– Избавляюсь от лишнего, – заявила Кора, перешагивая через потерявшие стройность книжные ряды.

Вера окинула груду книг взглядом: синие фолианты философских трудов, научная фантастика в мягких обложках, книжки с картинками по истории искусства и еще куча неклассифицируемой литературы от побочных игроков книжного мира. В этом была вся Кора: сначала она скупала книги невероятными объемами, потом страдала от того, что не успевает все это прочитать, а в итоге, увлекаясь уборкой, уносила на свалку полдома. «Я так развлекаюсь», – отмахивалась она от попыток указать ей на вопиющую абсурдность процедуры.

Впрочем, Вера всегда была только «за» возможность покопаться в книжках. Отобрала стопку многообещающих, полистала их за чаем, который Кора разлила из черного чайника, с легким сердцем вернула на место. То есть в огромную бесформенную библиофильскую кучу. Предложила свою помощь по перекладыванию книг в нечто более осмысленное, но пользу, увы, не принесла, поскольку стройной системы уборки так и не появилось.

– А это что такое? – спросила Вера, взяв в руки тонкую книжку в гибкой кожаной обложке. Внутри были пожелтевшие страницы, на них – узкий текст, будто стихи, и иллюстрации-зарисовки.

– Это… – Кора подошла к подруге, взяла книжку в руки и задумчиво ее полистала, – слушай не помню… А нет, вспомнила! Ну точно, да. Помнишь, я ездила на музыкальный фестиваль, вроде «Дорога домой» назывался?

Вера помотала головой.

– Лет пятнадцать назад. – добавила Кора, будто это должно было помочь. – Так вот, там, кроме музыки, был еще маркет со всякими безделушками. Не знаю, почему я это купила, но вообще после пары стаканчиков сангрии мне можно продать все, что угодно.

– В это я верю, – ответила Вера. – А фронтиспис где?

Кора растерянно посмотрела на узкий оборванный край листа первого листа. Без него у книги не было ни названия, ни автора, ни издательства.

– Ааа, – протянула Кора через несколько секунд. – Я там познакомилась с парнем. Мы вместе стали читать эту книгу, и ему она жутко понравилась, и я ему, кстати, тоже понравилась. Пришлось написать мой номер на первой странице и вырвать ее – ну чтобы он заодно и книжку мог такую себе найти.

– И что потом случилось с этим парнем?