Истории и теории одного Пигмалиона

На этом рукопись обрывается. Не удивительно, если это набросок для чего-то большого. Может, чудак готовился к тому, чтобы изваять свою прекрасную статую после пережитых разочарований. Во всяком случае, на обороте последней страницы были записаны несколько вопросов, которые можно толковать как относящиеся к поэме, нечто вроде направлений, в которых ее можно было бы развивать. Вот дословно эти вопросы: Наверное, есть путь и к осуществлению несбыточного, если человеческие возможности поистине неограничены? Если аист живет по инстинкту, раз так верно определяет свой путь по звездам, то что следует из этого для разумных существ? Неосуществимые возможности господствовали миллионы лет, пока в один прекрасный день невозможное стало возможным. Я понимаю не только аиста, но пытаюсь понять и свой собственный разум. Если стало возможным это чудо мироздания, неужто невозможно в будущем вечное блаженство любви? И совсем в конце:

Сон тени — это человек… Пиндар.

* * *

В тот вечер мы долго сидели. Вместе набрали сухих веток, разожгли костер, потому что потянуло ночным холодком. Налетел ветер, который усилился и закачал, как в колыбели, все вокруг. Старик подвез меня до самого нашего лагеря, вышел из машины, отечески меня обнял и поцеловал. Тогда он дал мне тетрадь и совсем просто сказал, что хочет оставить ее мне на память. Так мы расстались.

С тех пор я все собирался съездить в это село и проверить эту историю с Черным аистом. Но теперь, после смерти старого профессора, непременно съезжу, расспрошу местных людей о том, что здесь верно, а что выдумка.

Август 1981

Розино