Истории Мага. Гибель Соттома и Гемерра

За шесть последующих дней Магу удалось девять раз войти в состояние растроения зрения и, проскользнув через серый сумрак безвременья, прикоснуться на короткий миг к ощущениям триерарха в роковой для него день. Мудрецы Магриба учили, что проснувшийся дар, чтобы он не угас, необходимо раздувать, разрабатывать, заставлять расти и пытаться управлять им, пока хватает жизненных сил. И только почувствовав, что он не исчезнет, можно дать перерыв для его самостоятельного постепенного роста. За шесть дней девять трансов предвиденья очень сильно вымотали Мага, но зато с каждым разом видения становились все более длительными и к тому же управляемо смещаемыми по времени, позволяя видеть события, предшествующие гибели триерарха. На третий день видений Маг почувствовал не жгучую боль в груди и не слабость умирающего тела, а приятное напряжение мыщц всадника, скачущего в конном строю. Разгоряченное лицо обдувал горький полынный ветер, впереди через пожелтевшее поле навстречу триерарху скакал конный отряд пестро одетых воинов, выставив короткие пики. Одна из этих пик в коротком конном бою и пронзила грудь триерарху. Маг несколько раз пытался исправить ситуацию, ему удалось даже немного повлиять на движения всадника и даже увести во время скачки триерарха из передовой группы вглубь конного строя. Но каждый раз удар в грудь сбрасывал тело триерарха в пыльную траву, и после мучительной агонии Маг открывал глаза на биреме, с облегчением вдыхая свежий морской воздух. На пятый день Маг нырнул глубже в серый сумрак и ощутил триерарха еще до начала битвы. В палатке, где обсуждался план боя, стоял шум, резко пахло лечебными притираниями, и Маг с трудом улавливал смысл разговоров. Но главное для дальнейшей судьбы триерарха он все же смог понять. У Ения был выбор, возглавить конную группу или пеший отряд на правом фланге. Привычка к риску его и подвела. Обладая хорошим боевым конем и несколькими конными слугами, он выбрал конницу. Хороший моряк редко бывает хорошим кавалеристом. В бою с воинами, степняками, чувствовавшими себя в седле так же уверенно, как моряк на палубе, у Ения не было возможности выйти из боя невредимым.

В девятый сеанс Маг вложил все оставшиеся силы и дополнительно рискнул попробовать применить техники мантиков по изменению течения реальности. Наставники никогда не упоминали о такой возможности, но наставники о многом умалчивали, как убедился за последнее время Маг. Применение волшебства мантиков во время сеанса предвиденья дало странный результат. Маг словно завис в сером ничто, его движение к сознанию триерарха замедлилось, и одновременно серое ничто стало раздвигаться в стороны, ощущение движения возобновилось и, наконец, Маг услышал звуки и в глаза ударил свет.

Звенел металл, орали раненые и те, кто их ранил. Спрятавшееся за низкими облаками солнце освещало поле, на котором разъяренные люди старательно резали друг друга.

– Ения! Первая линия смята! Если прорвут вторую линию, то и третья не удержится! – торопливо докладывал воин в помятом шлеме.

– Вижу! Это их последний натиск. Третья линия! – голос триерарха перекрыл звуки боя – уплотнить вторую линию и держаться! Они уже выдохлись. Победа с нами!

Неплотная третья линия, состоящая из недавно выведенных из боя гоплитов, подтянулась к фронту и подперла дерущихся бойцов.

Ения вырвал клинок из ножен и, оглядев последний резервный десяток гоплитов, махнул мечом – К центру линии. Наш черед.

В центре линия дрогнула, и воины в чешуйчатых доспехах проломили строй гоплитов. Мелькнуло залитое потом и забрызганное кровью лицо воина в открытом шлеме, Ения принял удар кривой сабли на привычный руке круглый абордажный щит и, сделав шаг в сторону, мощным ударом меча проколол боковую броню противника. Ударом щита отбросил еще стоящего, но уже убитого воина на втекающих в брешь врагов и сделал шаг вперед, закрывая разрыв. Обмен ударами с воином в когда-то блестящей золоченой броне, теперь покрытой разводами пыли и крови, удар щитом в щит противника, сдвигая его в сторону, и укол в образовавшуюся щель. Противник падает на спину, и из-за его плеча стоящий сзади стремительно бьет копьем в открытую грудь триерарха. Видение на мгновение туманится, а потом Маг снова чувствует режущую боль в груди и видит поломанные соломины желтой травы перед лицом. Кто-то расстегивает ремни доспеха и бесцеремонно переворачивает его на спину, сознание заволакивается серой мутью и сквозь нее глухо звучит голос:

–Какой доспех испортили, Ения расстроится, когда очнется.

– Зато живым остался. А за победу полис ему новый доспех подарит, еще лучше этого.

Маг свободно вдохнул и открыл глаза. Кричали чайки, плескалась вода, шумел ветер в снастях. Перед Магом, заслоняя его от яркого солнца, стоял Гамид. Кроме них на корме был только хмурый Хаим у рулевого весла. Зато на носу сгрудилась у левого борта целая толпа, что-то оживленно обсуждая и размахивая руками. Маг поднялся с палубы и потянулся, разминая затекшие мышцы.

– Чем они так заняты?