Истории Мага. Гибель Соттома и Гемерра

– Решают, какой величины метку победы рисовать на борту, и каким цветом она должна гореть, когда мы будем входить в порт Библа.

Маг подошел к борту. По левому борту на подвесной скамейке над пенистыми волнами болтался матрос. Одной рукой он держался за веревку, а в другой держал кисть, которой беспечно размахивал в такт спорам, бурлящим на палубе.

– А что же ты, Хаим, почему не участвуешь в обсуждении? Я уверен, твоя опытность была бы полезна при обсуждении и позволила бы принять верное решение. Что бы ты посоветовал триерарху? Какого цвета, и какого размера должна быть метка, чтобы это соответствовало одержанной победе?

– Я триерарху уже свое мнение высказал – досадливо сморщил нос Хаим, – но у него свое мнение, а у Киния свое. Я считаю, что, победа должна носить синий цвет, цвет таранного удара, как это и было на самом деле, Киний, разумеется, желает видеть пурпур абордажа и ссылается при этом на рану триерарха, которую тот получил в том бою, а сам триерарх считает, что должно быть трехцветие. И синий, и пурпур и черный цвет, цвет силы Магриба. А если бы тебя, Маг спросили, ты бы что предпочел, черную метку или смешанное трехцветие?

– В вашем бою я не участвовал, волшебства не применял, поэтому привнесение черного цвета в вашу победу будет несправедливым.

– Я, почему-то так и думал, – заулыбался Хаим. – Эй, Ения! Магриб не желает свидетельства своего участия в битве.

Триерарх отвлекся от разговора с Кением, кивнул Хаиму, перегнулся через борт и отдал распоряжение матросу. Споры сразу прекратились, вниз передали горшочки с краской. Матросы разместились вдоль бортов, и на красильщика за бортом посыпался вал советов. Триерарх похлопал Кения по плечу и, спустившись на планшир, направился на корму.

–Уважаемый Хаим, как ты думаешь, когда жители Библа смогут увидеть победную метку на борту «Разящего»?

– Ты хочешь узнать, выполнит ли Ения ваш уговор? – Засмеялся Хаим. – Наш триерарх всегда сдерживает свои обещания. «Разящий» уже к вечеру будет в порту, и, когда стемнеет, в городе начнется праздник. Ну, по крайней мере, для команды «Разящего». И команда будет рада, если ты уважаемый Маг, вместе с Гамидом разделите с нами наше торжество. До праздника как раз и время будет определиться, что там Ению ждет впереди.

– Благодарю, уважаемый Хаим за приглашение, но задерживаться, даже по такому приятному и важному поводу я не имею возможности, тороплюсь. Но, перед тем, как сойти с палубы славного «Разящего», я, разумеется, выполню свою часть обещания. Магриб всегда выполняет заключенные соглашения, грядущее триерарха мне ведомо и будет ему сообщено.

– Тогда я готов выслушать твое прорицание, Маг из Магриба, прямо сейчас. – На корму взошел Ения. – Только прошу, говори по возможности понятней, а то все прорицания, о которых я слышал, настолько запутаны, что не столько проясняют, сколько затуманивают понимание будущих событий. И хорошо бы обойтись без рифмованых строк.

–Увы, уважаемый Ения, я еще не достиг таких высот в прорицании, о которых ты упоминаешь. – Улыбнулся Маг. – Поэтому не буду выражаться высоким слогом, а скажу простыми словами. Твое грядущее будет связано не с морем, а с сушей и будет зависеть только от тебя самого. Если в бою на суше ты возглавишь конный отряд, то ты падешь, падут и все твои воины, и битва будет проиграна. Если же будешь твердо стоять ногами на земле, то в бою уцелеешь, твои враги будут разбиты и, в будущем встретишь спокойную старость в почете и уважении.

–И совет тебе, – Маг рефлекторно потер себе грудь, – выбирай себе для боя крепкий доспех с усиленной грудной пластиной, не пожалеешь.

Глава 5

Тем же вечером, успев до закрытия южных ворот Библа, на торговый тракт выехали двое всадников. Маг решил не дожидаться утреннего открытия ворот Библа и предпочел тесноте крепостных стен свободу ночной дороги. Пока небо было еще ясное и тракт, подходящий к городу, был ровен, скорость продвижения была максимальной. Но когда отгорел закат, и на землю разом опустилась темнота, разбавленная тусклым светом звезд и пробивающимся из-за дымки сиянием луны, Маг сбавил темп, давая отдых уставшим коням. После полуночи луна, наконец, перестала кутаться в туманную пелену, и дорога осветилась мягким бледным светом. Поднявшийся ветерок закачал ветки, зашелестел листвой придорожных кустов, и кони настороженно запрядали ушами.

– Маг, если ты собираешься скакать всю ночь, то освети нам дорогу своей силой. Кони неспокойны и нервничают.

– Отвык за семь лет спокойной жизни управлять конем, Гамид? Привыкай, кони тоже скоро свыкнутся с полумраком и успокоятся. Я не могу использовать волшебство, если в этом нет нужды. Дальше двигаться тоже будем без проявления моего дара. Я постараюсь проявлять свою силу только тогда, когда это будет, действительно, необходимо. А до этого, мастер Гамид, позволь мне считаться твоим почтительным учеником.

– Учеником? – удивился Гамид и довольно усмехнулся, представив себе возможность стать полноправным владельцем бесправного ученика.