Истории от первого лица (Повести. Рассказы)

— Еще что-то, — сказала Зойка. — На нас вообще-то никто никакого внимания не обратил, отобрали десять штук, а всем остальным предложили адью, ариведерчи, в общем — гудбай!

— Кто отбирал? — спросил Арсюша.

— А я знаю, — в тон ему проговорила Зойка. — Толстый такой тип в пестром джемпере, с трубкой…

— Гарик, — немедленно решил Арсюша. — Свой мужик, можешь мне поверить!

— Верю, — отозвалась Зойка. — Ну и что с того, что свой?

— Он режиссер? — спросила я. Арсюша усмехнулся.

— Такой же, как и я. Той же самой породы. Помощник директора картины, вот он кто…

И, не говоря больше ни слова, Арсюша спрыгнул с подоконника, сел на ближайший к нему стол и стал набирать номер какого-то телефона.

— Гарик, — это ты? — услышали мы с Зойкой. — Привет, старче. Да, это я. Пять за угадку. Что ж ты моих подружек обидел? Каких, спрашиваешь? Увидишь, поймешь, очень даже прекрасные собой, как индийский лотос в пору полного цветения…

— Начинается, — сердито пробормотала Зойка. — Вот он всегда так…

Арсюша между тем замолчал, слушал, что ему говорит Гарик. Потом снова заговорил:

— Так вот, старик, стало быть, у меня к тебе просьба. Да, да, угадал, ты всегда обладал острым умом и находчивостью. Значит, берешь их в массовку? Ну вот, почему? Да? Ну что ж, ладно, ничего не попишешь. Подождем. Привет от землячества.

Арсюша положил трубку, произнес с сожалением, которое показалось мне непоказным:

— Это моя ошибка. Надо было, девочки, все, как есть, предвидеть и сказать ему загодя. Сейчас он говорит, что ему никто не нужен, но, может быть, через какое-то время…

— Ладно, — перебила его Зойка. — Как-нибудь, в другой раз созвонимся, сейчас и тебе и нам некогда…

— Что касается меня, то у меня есть время, — возразил Арсюша, но Зойка не стала его слушать, схватила меня за руку и вместе со мной выбежала из комнаты.

Всю дорогу до моего дома она нещадно ругала Арсюшу.

— На этом все! — негодующе говорила Зойка. — Он для меня кончился раз и навсегда!

— Будет тебе, — пыталась я уговорить Зойку, правда, довольно вяло, потому что и сама в душе была сердита на Арсюшу. — Ну, бывает, случается, у кого не было ошибок?..

Но Зойка не слушала меня.

— В такую даль перлись, тут экзамены подпирают, а мы тоже, туда же, в кино захотели сниматься…

Зойка жила в общежитии, а я дома с бабушкой. Родители мои остались на Урале, в Миассе, где папа работал инженером на большом машиностроительном заводе; каждый месяц мы с бабушкой получали от папы и мамы очень вкусные посылки. Кроме того, они слали мне также деньги на житье-бытье, потому что стипендии мне никак не хватало…

Подошли экзамены, мы с Зойкой готовились по целым дням, она приходила ко мне и проводила весь день, до вечера.

Бабушка кормила нас, она была великая мастерица готовить всевозможные славные блюда — вареники, домашнюю лапшу, крупеники, умела печь такие пироги, что при одном лишь взгляде на них текли слюнки, и Зойка говорила:

— Не знаю, как мы сдадим экзамены, но то, что мы с тобой основательно разжиреем, это уж наверняка!

Однажды, когда мы сдали уже все экзамены и Зойка собиралась ехать к себе в Калязин, откуда была родом, она прибежала ко мне рано утром.

— Звонил Арсюша…

Это был первый Арсюшин звонок за все это время.

— Усиленно приглашает сниматься, — продолжала Зойка.

— Когда?

— Послезавтра.

— Поедем? — спросила я.

— Нет, — ответила Зойка, и я почувствовала в ее голосе металл. — Никогда. Ни за что! Тем более что у меня билет взят на завтра…

— Сдай билет и останься, — предложила я.

Но она решительно отказалась.

— Не могу и не хочу! А ты, если желаешь, поезжай на «Мосфильм», к Арсюше. Дорогу вроде бы знаешь? Вот тебе его координаты…

Я пожелала, дорога на «Мосфильм» была мне знакома.

— Я поеду домой, — сказала Зойка. — Отлежусь, отъемся, отосплюсь в охотку. Хорошо!

К слову должна заметить, что Зойка совершенно искренне оставила мысль сниматься в кино.

Вдруг решила, что никакой актрисы из нее не получится, что она вовсе не обаятельная и совсем уже на талантливая, и, на удивленье всем, прежде всего мне, ее близкой подруге, взяла и осенью, вернувшись из Калязина, неожиданно выскочила замуж за студента-выпускника, окончившего наш институт и получившего направление куда-то в глубь Сибири.

Зойка перевелась на заочное отделение и укатила вместе со своим избранником.

Перед тем как Зойке уехать, был у нас с ней откровенный разговор. Она сказала мне:

— У тебя есть один ужасный недостаток: ты любишь щеголять своей начитанностью и пуляешь цитатами зачастую ни к селу ни к городу…

Я ответила ей:

— Если бы я очень захотела, то я бы обиделась на тебя. Но я обижаться не буду, потому что считаю, что подобные мысли, какие высказываешь ты, это, как говорил Талейран, больше, чем преступление, это — ошибка!

Зойка засмеялась и сказала:

— Чего это ты ни с того ни с сего приплела Талейрана? К чему это?

Я ничего не ответила ей. В конце концов ни к чему стремиться образовать ее. Пусть сама до всего доходит своим умом…

Осенью она уехала со своим мужем в Сибирь.

Так окончилась наша дружба, и, признаюсь, некоторое время мне было тоскливо без Зойки.