Истории от разных полушарий мозга. Жизнь в нейронауке

Оказалось, только полушарие-умник, левое, пыталось угадать вероятность. Правое же выбирало легкий путь и максимизировало ее, подобно большой крысе. Этот нехитрый эксперимент вызвал некоторое волнение, означавшее, что люди ставят под сомнение его интерпретацию. И так и должно быть в любой лаборатории, где рождается идея. Майк Миллер перевел исследование на другой уровень. Выяснив, что золотые рыбки и прочие простые твари не только максимизируют вероятность, но временами прибегают и к стратегии соответствия вероятностей, он задумался о нашей первичной, простой интерпретации. По законам научного метода работа ученого заключается в том, чтобы опровергнуть гипотезу. Аспиранты и постдоки только и думают о том, с какой стороны атаковать наши истины.

Пока Миллер корпел над своей задачей, Пол Корбаллис, еще один весьма одаренный психолог, выпускник Колумбийского университета, задался вопросом, не обладает ли правое полушарие собственным интерпретатором, специализирующимся на зрительной информации. Миллер решил проверить, не обусловлены ли различия в стратегии левого и правого полушарий простыми факторами, скажем, типом предъявляемого стимула. Он взял не слова, а лица – нужно было угадывать, какое лицо должно появиться. Распознавание слов – прерогатива левого полушария, а лиц – как известно, правого. Возможно, правое полушарие теперь сменит стратегию и постарается угадывать вероятность появления в следующий раз лица А или лица Б. Ровно так и произошло. Правое полушарие неожиданно продемонстрировало необыкновенные способности и стало применять тактику соответствия вероятностей не хуже левого. Теперь левое полушарие уподобилось крысе, максимизируя вероятность[190]. Что же происходило?

Известный психолог Рэнди Гэллистел ярко и образно писал о феномене соответствия вероятностей как таковом и о том, сколь глубоко уходят его биологические корни[191]. Представьте себе некое живое существо, которому надо добыть себе еду на одном из двух деревьев. Вероятность найти плоды на первом дереве – 70 %, а на втором – только 30 %. Вроде бы животное должно выбрать более урожайное дерево. Но может так случиться, что, пока оно присматривается к первому дереву, вероятности изменятся и в какой-то момент более выгодной целью окажется другое дерево; поэтому логично предположить, что высокоразвитое существо должно обладать неотъемлемой способностью непрерывно отслеживать разные варианты. С этой точки зрения угадывание вероятностей становится основополагающим свойством, а когда вероятность определена, правильной и разумной реакцией становится максимизация.

Как это часто бывает в науке, первая трактовка может быть совершенно неправильной, хотя исходные наблюдения верны. Майк Миллер сумел обойти эту ловушку и справился блестяще. Похоже, базовые механизмы есть в обоих полушариях, а вот интерпретатор, этот уникальный модуль, который дает обоснование нашим мыслям, эмоциям и поступкам, латерализован. Майк проделал огромную работу, благодаря чему мы яснее поняли механизмы работы обеих половин мозга.

Большая наука в небольшом колледже

Чтобы создать новый Центр когнитивной нейронауки, надо было еще немного раскачать Дартмут. Мы работали в устаревших лабораториях, не имея современного оборудования. Этот вопрос волновал руководство колледжа уже давно, фактически лет двадцать. Пришла пора действовать. Предстояло построить новое здание для факультета психологии, где весь четвертый этаж будет отдан под когнитивную нейронауку. Я был счастлив, но понимал также, что мы должны вступить в эпоху визуализации активности мозга. Если мы вообще хотели задуматься о применении методов нейровизуализации в новом здании, цокольный этаж надо было строить так, чтобы это стало возможно.

Я решил бросить клич среди коллег и надавить на декана, чтобы непосредственно в новом здании психологического факультета открыть центр нейровизуализации с новым магнитно-резонансным томографом. Еще ни один факультет психологии в мире не располагал собственным аппаратом МРТ прямо у себя в здании. Дартмут был бы первым! Тогдашнему декану, биологу, пришлась по душе идея повысить роль биологии в психологическом направлении. Вместе с тем мы всерьез обсуждали финансовые аспекты создания небольшого гуманитарного колледжа. По правде говоря, я думал, что это так и останется нашей мечтой.

Декан Эд Берджер позвонил мне и сообщил о своем решении. На всю сумму он согласиться не мог, но готов был добавить в смету цокольного этажа еще 450 тысяч долларов. В Дейвисе я усвоил, что надо принимать любые полезные для проекта дары, пусть они и не покрывают всех расходов. Да они и редко их покрывают. Однако я понимал также, что нелогично тратить эти деньги на цокольный этаж, никак его не оборудуя.