Истории от разных полушарий мозга. Жизнь в нейронауке

В какой-то момент во мне снова взыграл инстинкт гражданского долга, и я заступил на должность декана факультета в Дартмуте. Комитет по подбору кандидатов единогласно выдвинул меня. На рассмотрение президенту колледжа было представлено только одно имя. Позже я понял, что это не лучшие стартовые условия для того, кто заступает на новую должность. Кроме того, много лет прогуливая собрания преподавателей, я оказался практически лишен некоторых необходимых навыков. Хороший декан должен либо иметь четкую стратегию для управления жизнью факультета, либо пользоваться безоговорочной поддержкой начальства. У меня не было ни того ни другого. Я продержался всего два года. К счастью для меня, подвернулось еще одно заманчивое предложение – меня снова пригласили в Калифорнийский университет в Санта-Барбаре.

Через шесть лет после моего отъезда, на встрече по случаю пятидесятилетия выпуска моего курса, Дартмутский колледж присудил мне почетную степень. Диплом мне вручил новый президент колледжа Джим Ким. Почетную ученую степень присудили также президенту Джорджу Бушу – младшему. Вступительную речь произнес Конан О’Брайен. На торжество приехала моя семья, и однокурсники, выпускники 1961 года, попросили меня прочесть после церемонии лекцию по теме моих исследований. События того дня навечно отпечатались в моей памяти. Бо́льшую часть отведенного мне времени я предоставил своей замечательной дочери Франческе, окончившей Дартмут в 2007 году, а потом учившейся в аспирантуре Калифорнийского университета в Сан-Франциско. Как сказал Джон Кеннеди, эстафета передана. После ее выступления ко мне подошел один из деканов и спросил: “Франческе не нужна работа?” Надо ли говорить, как горячо мы все – и я сам, и мои родные – любим Дартмутский колледж, поэтому, воспользовавшись поводом, мы с братом, двумя его сыновьями и двумя из моих дочерей учредили премию для молодых ученых.

Часть четвертая Уровни мозга

9 Уровни и динамика: в поиске новых перспектив

Новая идея прекрасна тем, что ты еще ничего о ней не знаешь.

Чарльз Таунс

В 2005 году я готов был в очередной раз начать все сначала, а где еще это делать, как не в Санта-Барбаре, откуда начался мой профессиональный путь? Сорока годами раньше я приобрел дом в Карпинтерии, приморском городе всего в двадцати минутах езды к югу от кампуса Калифорнийского университета, и он оставался моим. Теперь, при удачно сложившихся новых обстоятельствах, я был в полной боевой готовности – работа над новой книгой успешно продвигалась, атмосфера пьянила, и мне предстояло вернуться в дом, который я сорок лет назад самолично отстроил и обставил. В довершение всего моя родня в основном жила поблизости. Новый спонсор, Sage Publishing Company, пожертвовал университету крупную сумму на организацию центра по изучению разума – в общем, жизнь обещала массу удовольствия.

Семья у меня была большая, поэтому я изучил доступные мужчине шестидесяти шести лет университетские тарифы страхования жизни и решил застраховаться в частном порядке. Это оказалось гораздо дешевле, к тому же медработник выезжал на дом для необходимого обследования, что тоже было удобно. Быстренько снять электрокардиограмму, сдать кровь на анализы, и все дела – по крайней мере, я так думал. Спустя две недели мне позвонил страховой агент и сказал, что мою заявку отклонили. Почему – в компании объяснять не принято, что меня возмутило. Он перезвонил через несколько дней и вполголоса произнес слова, которые не хотел бы услышать ни один мужчина: “У вас ПСА шестнадцать”.

Раньше за моим здоровьем следили врачи из Медицинского центра Дартмут-Хичкок в Хановере. Они ориентировались на результаты исследований одного из лучших эпидемиологов мира, согласно которым получалось, что анализ на ПСА (определение концентрации простатического специфического антигена в крови) либо малоинформативен, либо вовсе не имеет смысла. Делать его или нет, врачи оставили на мое усмотрение. Я знал, как рассуждал тот эпидемиолог, и был с ним солидарен, поэтому десять критичных лет не сдавал кровь на ПСА – и вот получил шестнадцать. Тут все дело вот в чем. Располагая обширными данными обследований, эпидемиологи выяснили, что в среднем состояние пациентов с повышенным уровнем ПСА в результате медицинских вмешательств разного рода существенно не улучшается. Иными словами, нет резона проверять концентрацию этого антигена, поскольку, если она окажется повышенной, от лечения не станет лучше. Ключевые слова – “в среднем”. Загвоздка в том, что средний результат рассчитывается из индивидуальных, и кому-то, кто попадет в область высоких значений, лечение поможет. Уверяю вас, если вдруг у вас заподозрят рак предстательной железы, вы будете думать только об одном: “Когда наконец меня начнут лечить?!” Никакие объективные статистические доводы не перебьют мысль “Не сидите сложа руки, сделайте уже что-нибудь!”.