Истории про меня и про Советскую армию

За полгода службы в учебке пострелять нам дали раза четыре-пять. На одной из стрельб, помню, я опозорился. Стреляли на 200 метров, 5 патронов по движущимся мишеням. И почему-то с последним выстрелом я просчитался. Думал, что все патроны уже кончились, и даванул на курок для проверки ещё разок, а патрон-то ещё один был… Короче, пуля за Волгу улетела.

Тактика

Среди прочих занятий была у нас и тактика. Выглядело это примерно так. Стоим в противогазах с оружием, но без патронов, в дубовой роще, дубы в два обхвата. Капитан командует: «Противник в кустах в 100 метрах впереди. Ориентир – дуб, вперед по-пластунски марш». Пока мы доползём, все чуть живые, капитан обойдёт рощу и опять командует: «Противник оказался хитрее нас. Противник с тыла, вперёд…» И так пока все без сил не упадут. Умный был капитан, понимал, что если бы курсанты с патронами были, то под конец кто-нибудь из курсантов мог бы устроить ему охоту на бегущего кабана…

Да ещё сержанты ходят и смотрят, у кого задница высоко торчит, пока ползёт, и по ней, типа пулей задело…

Ещё могли и взрывпакет кинуть для антуража. В соседнем взводе сержант кидал взрывпакет и решил, чтобы эффектнее было, придержать его в руке пару секунд, чтобы в воздухе рвануло. Да совсем чуть-чуть передержал и остался без двух пальцев на правой руке. Поехал домой комиссованный…

Несколько раз устраивали нам марш-бросок. Рано утром, часов в пять, когда самый сон, «Рота, подъём! Учебная тревога!» Команда с задержкой подаётся, сначала «Подъём», а через секунд 10 уже «Тревога», чтобы солдаты очнулись и успели осознать ответственность момента. Мне только один раз пришлось по тревоге бегать, остальные разы я, к моему счастью, в наряде был, «дозорным пожарной команды». По тревоге положено быстро-быстро одеться, получить в оружейке карабин, противогаз и сапёрную лопатку («сопатку лапёрную»), схватить с вешалки шинель и бегом вниз по лестнице на построение на улице перед казармой. А потом марш-бросок на расстояние, которое зависит от настроения и текущей вредности командира роты. По ходу дела могут и команду «Газы» подать – значит нужно срочно противогаз на голову натягивать. А в противогазе, скажу я вам, ничего толком не видно, стёкла моментально запотевают и дышать просто нечем. Метров 500 пробежать в противогазе с карабином, лопаткой и шинелью ещё можно, а потом возникает состояние: «Лучше пристрелите, но больше бежать не могу». Кто-то начинает шланг противогаза от коробки с активированным углём откручивать, чтобы легче дышать было, или маску резиновую оттягивать, но сержанты все эти штучки знают, на своей шкуре проходили, и сразу начинают наряды вне очереди раздавать. И вот однажды побегали так, побегали, и один курсант потерял где-то крышку ствольной коробки от карабина. То есть карабин уже к стрельбе непригоден, а это преступление, за которое и с командира роты спросить могут. Вместо завтрака и до самого обеда вся рота ползала по роще, в которой бегали, и искала эту проклятую ствольную коробку. Нашли чудом…

В принципе по тревоге все подразделения части должны покидать места расположения в течение 30 минут. Сержанты нам всё твердили про подлётное время американских ракет – в то время как раз 30 минут и было с территории Америки (сейчас, наверное, минут пять из Турции или Польши). За это время воинская часть должна была убежать как можно дальше от места постоянной дислокации, ведь американцы отлично знали координаты всех советских воинских частей. Правда хитрые американцы не стали бы тратить дорогущую ракету на учебный полк военных строителей, но это был общий норматив в то время для Советской армии.

Командировка на БАМ

Мне и тут повезло. Не попал я в команду, которую отправили на три месяца на БАМ копать траншею под кабель связи. Ребята, которые потом вернулись, были все никакие, все больные, в фурункулах и прыщах. Жили они на БАМе в палатках, ни воды, ни еды, ни врачей, ни лекарств. Работали с утра и до темна, тупыми лопатами в граните траншею рыли. Многие потом тяжело заболели и их комиссовали.

Колхоз

Осенью начали посылать в соседний колхоз на уборку чего-нибудь. Если недалеко, то к обеду привозили обратно, а издалека – нет, работали до вечера на сухом пайке (буханка черного хлеба на троих или сухари, которым лет по пять–десять).

Был случай, едет трактор, подъезжает к нам, и из него лицом в грязь выпадает тракторист. Упал и не шевелится. Мы подбежали к нему, из грязи вытащили, а он знаками показывает, чтобы закурить дали. Закурил, посидел и опять в кабину полез. Мы его еле смогли туда засунуть, настолько он пьяный был. Но потом трактор поехал дальше и вроде как ровно шёл. Мастерство, как говорится, не пропьёшь…