Истории про меня и про Советскую армию

Однажды пришел в нашу роту штатный киномеханик из клуба и стал всех спрашивать, есть ли среди молодых солдат киномеханик. Таковых не оказалось, только я сказал, что умею работать на КПТ-1, но «прав киномеханика» у меня нет. Так всё и затихло. А недели через две вызывает меня наш ротный капитан и говорит: «Пойдешь в клуб, будешь помогать…» Ну я и пошёл. Уже не помню, как звали тамошнего киномеханика – это был солдат из роты обслуживания части, но общий язык мы с ним быстро нашли. Киноустановка оказалась КПТ-3, похожая, на ту, что в пионерлагере была. Даже ещё проще. В лагере прожектор был дуговой – горели угли и их приходилось всё время регулировать и менять. А тут просто ксеноновая лампа. А остальная конструкция как и в старом аппарате.

Кинопроектора было два. Одна часть фильма показывается, а другая на втором проекторе подготавливается. В конце каждой части на экране проскакивают три черные точки, вот после третьей точки и нужно этот проектор остановить, а другой, со следующей частью фильма, запустить. Да так, чтобы никакого перерыва зрители не заметили.

И начал я кино крутить. Остальные с песнями маршируют, а я киноплёнки перематываю. Кинофильм состоял из нескольких частей по 300 метров плёнки. Сначала нужно было их перемотать на большую катушку в нужном порядке, а после сеанса вновь перемотать и либо к новому сеансу подготовить, либо в коробки для отправки обратно в фильмотеку подготовить.

Радиоузел в Кстово и его «хозяин» – родом с Западной Украины

Заодно и с радиоузлом в клубе ознакомился. Предложил на выходе усилителя напряжение поднять, а то в казармах динамики весь день трындят, а ничего не слышно. Было 30 вольт на выходе, а дали 120. Стало все гораздо громче (я так в свое время, когда ещё в пионерлагере подрабатывал, уже делал). Было в радиоузле два радиоприёмника. Оба настроены на две московские радиостанции, и на ручках настройки здоровенные сургучные печати с ниточками (это, чтобы кто-нибудь случайно вражеские голоса не подслушивал). А ручечки те винтиками к осям были прикручены. Если винтики эти аккуратно открутить, то можно печати не ломать и слушать всё что угодно. Главное – не попадаться…

Короче, жизнь немного улучшилась. Несколько раз приезжали с концертами артисты. Во время концертов мне тоже удавалось в клубе быть и управлять светом на сцене, ну, заодно и сам концерт посмотреть.

Иногда во время киносеанса в кинобудку заходили офицеры: выпить и закусить, пока их солдатам кино показывают. Редко, правда, но и штатному киномеханику «наливали». Был случай, что и мне перепало. Только потом я понял, как мне повезло. Ведь в роту я возвращался уже после отбоя, и как я тогда не попался дежурному офицеру, даже не знаю. Дуракам везёт…

Я могу пострелять?

Стрельбище тоже было на территории части. Поэтому можете себе представить, какого размера была эта воинская часть. На берегу Волги было вырыто заглубление, метров на 300 длиной и шириной метров 30 и метров на 5 глубиной. В конце, ближе к Волге, была сделана стена из брёвен (бруствер), на которую вешались мишени. Были там и подвижные мишени, которые из блиндажей солдаты на верёвках таскали.

Первый раз на стрельбище я попал перед присягой. Выяснилось, что перед присягой обязательно курсант должен отстреляться, чтобы, как сказал наш капитан, «обратной дороги не было». Оружие, карабины СКС (Самозарядный карабин Симонова), мы получили только за один день до этого и только чистить карабины и научились.

А тут после завтрака выдали из оружейки карабины – и сразу на стрельбище.

Сержант показал как заряжать, в какую сторону стрелять, и вперёд. Наверное, часто также и во время войны было – обучение в бою, кто выживет – тот научится.

Со всех сторон стояли сержанты из других рот, все с оружием. Теперь-то я понимаю, что их задачей было не допустить, чтобы молодые курсанты никого не перестреляли. Ведь как бывало – есть обиды и претензии и к солдатам, и к офицерам, а тут оружие есть, патроны есть, и куда стрелять – в мишень или в своего обидчика. Бывали, видно, такие случаи…

А ведь пока присяга молодым солдатом не принята, его и судить-то толком нельзя – формально он ещё не солдат, а призывник, и действие устава на него ещё не распространяется. Если что-то не так, то виновным сержант и офицер окажутся.

Стреляли мы по круговым мишеням, три патрона. Я выбил где-то около 20 очков из 30 возможных. Получил зачёт. В этот раз если кто вообще в мишень не попал, а такие были, всё равно всем зачёт ставили. Без этого нельзя было присягу принимать…

Был у нас во взводе один солдат по фамилии Колиш, так он зажмурился, отвернулся и все три пули отправил за Волгу, выше бруствера, но зачёт всё равно получил. Потом дразнилку ему придумали: «Колиш, опять фигню порешь…», странный он был какой-то.