Истории с другой стороны

– Глупый старик, – вздохнула женщина в белом. – Она никогда вам не принадлежала. Вы просто взяли её силой. Возможно ты убьёшь меня, но это ничего не изменит. Ваш жалкий город рано или поздно падёт. В одну из твоих любимых Ночей Охоты – Стая зальёт ваши улицы кровью, не оставив никого в живых, и Плод всё равно окажется у нас в руках. Стоит ли оно того? Если можно закончить всё здесь и сейчас.

– Яргов выстоит, – ответил Бенедикт. – А даже если и нет, то мы ещё побарахтаемся. Думаешь, что дело обойдётся малой кровью? Чтобы победить твоей Стае придется постараться. И вашей поганой крови прольётся не меньше, чем нашей.

– Ты прав, – улыбнулась женщина. – Но у нас есть время. Стая будет возвращаться всё сильнее и сильнее. Лес хранит нас. Он стоял здесь до Яргова, будет здесь и после, даже когда последний из вас сделает свой последний вздох. У вас только один вариант – подчиниться, отдать Плод и покинуть эти земли навсегда. Только так всё может закончиться мирно. В любом другом случае…

Прогремел оглушительный выстрел, прервавший речь женщины в белом. Уши мгновенно заложило. Серж схватился за голову, стараясь хоть как-то бороться с невыносимым звенящим звуком, который казалось проник к нему прямо в голову… Бенедикт не стал вести долгий спор и попросту оборвал весь разговор одним выстрелом. Тело женщины в белом рухнуло на холодный каменный пол, заливая всё вокруг себя кровью из развороченной крупнокалиберной пулей груди.

– Вот я ещё со зверьём не спорил, – проворчал старик, перекидывая винтовку обратно за плечо. – Подумаешь Мать она…

В этот же момент тело женщины на полу с пугающим хрустом начало трансформироваться. Конечности пугающе удлинялись и стремительно покрывались белой шерстью, принимая угрожающие очертания когтистых лап. Лицо резко вытянулось, превращаясь в клыкастую пасть, усеянную длинными острыми клыками. Раздался угрожающий рык. Тело резко перевернулось, вставая на все четыре конечности. Белый балахон с треском порвался, спадая на пол и обнажая белоснежную шерсть одной из Матерей Стаи. Она была куда больше, чем те волки, которых Серж видел ночью в Яргове. Ещё немного и им станет совсем тесно в этой скромной комнатушке…

– Глупый старик! – прорычала волчица. – Теперь ты умрёшь…

– Бежим отсюда! – Бенедикт подскочил к Сержу и затолкал его обратно в тёмный коридор, из которого они пришли. – Сюда она не протиснется!

Старик вооружился своим зазубренным клинком, вставая на безопасном расстоянии от входа в комнатушку. Серж неистово трясся от страха за его спиной. Не на такую развязку их похода в Старый Яргов он рассчитывал…

– Ну давай, говно! – рявкнул он волчице. – Давай, мать твою! Посмотрим, чего ты стоишь, мать херова!

Волчица, ослепленная яростью, рванулась вперёд, стараясь зацепить старика одной из своих когтистых лап, но узкий проход коридора остановил её. В бессильной злобе она щёлкнула огромной пастью и пронзила Бенедикта взором своих жёлтых глаз.

– И что теперь? – усмехнулся старик, снимая с плеча винтовку и перезаряжаясь. – Не такая хитрая, да?

– Давай, старик! – прорычала волчица. – Убей меня! Это всё что ты умеешь! Скольких ты уже убил? Сколько крови на твоих руках? Ты ведь всё забыл, трус!

– Я всё помню, – мрачно ответил Бенедикт. Теперь в его речи начали явно проглядываться нотки немецкого акцента. – Теперь уже всё помню…

Он приставил приклад винтовки к плечу и прицелился.

– Ты ведь помнишь всех тех, кого ты закопал вместе с Маршаллами в окрестностях? Помнишь несчастное племя родичей, которое вы вырезали чтобы сохранить свой секрет? Помнишь, как они умоляли тебя о пощаде? – продолжала волчица. – Лес помнит их предсмертные крики. Лес помнит каждую невинную жизнь, отнятую вами. Помнит ваше предательство и жадность, осквернившую Плод. Лес помнит, как проклял всех вас…

– Ты тоже проклята, девочка, – тяжело вздохнув произнёс Герхардт. – И сегодня я избавлю тебя от этого…

Прогремел выстрел. Серж снова схватился за голову, стараясь унять звон в ушах. Краем зрения он увидел, как волчица рухнула с простреленной головой…

Когда к журналисту вернулся слух, он поднял голову и огляделся. Винтовка старика валялась на полу коридора, тускло поблескивая металлическими деталями в скудном свете, падающем из комнатушки с Плодом. Герхардт уже был там, склонившись над мертвым телом огромной волчицы и нежно поглаживая её голову.

– Всё кончилось, моя хорошая, – тихо приговаривал старик. – Твои страдания закончились.

Серж осторожно подошёл к своему спутнику, с опаской поглядывая на мёртвое тело волчицы.

– Она права, – не поворачиваясь к журналисту, сказал Герхардт. – Я и вправду убийца. Потому лорд Маршалл и нанял меня в своё время. Он хотел защитить своих детей и поэтому приставил к ним меня. Они выросли у меня на глазах, стали мне как родные… И от этого нисколько ни легче…

Старик вытер рукавом, проступившие у него на глазах слезы и поднялся на ноги.