Истории Темной Стороны

Дальше по туннелю огонь всё ещё горел, отбрасывая на стены странные, искажённые тени, прыгая и танцуя. Слишком далеко, чтобы как-то мне помочь. Вампиры прорывались сквозь остатки чесночного облака, чтобы добраться до меня, пока их лица плавились и распадались. И подчинённые Искатели неуклонно ковыляли вперёд, приближаясь ко мне. Повалить меня и держать, чтобы Варни смог погрузить свои грязные зубы в мою шею и сделать меня одним из них.

Бритвенно-острые когтистые пальцы снова и снова вонзались в мою плоть и я невольно вскрикнул. Они пытались болью свести меня с ума, погонять меня взад-вперёд, словно быка на арене. Моя кровь забрызгала пол туннеля, и её вид и запах, распалял и бесил вампиров. Они настойчиво нападали на меня, со всех сторон сразу. Пока я не перестал отличать одну боль от другой.

Я вытащил распятие, которое мой старый учитель Пью вручил мне много лет назад. Он всегда говорил, что оно особенное. Я ткнул им в лица нападавших и маленький деревянный крест засиял невыносимо ярким светом. Вампиры пропустили меня, отступая от креста, вскрикивая и отворачиваясь. По всей длине туннеля вампиры кричали, выли и отступали прочь. Свет был таким яростным, что я сам не мог смотреть на него. Я сжимал распятие в вытянутой руке и искал дверь. Она была прямо передо мной. Вампир, цепляющийся за потолок прямо надо мной, свалился, в ярости задев мой лоб когтистым пальцем и нанеся длинную рваную рану. Потекла кровь, заливая мне глаза. Я отёр её порванным рукавом и воткнул крест вампиру в брюхо. Он взорвался, разбрызгав вокруг гниль и тлен.

Туннель полнился воплями. Некоторые из них могли принадлежать мне.

Я толкнул дверь свободной рукой, но она не открылась. Никакой ручки не было. Я оглянулся. Варни всё ещё стоял на месте, взирая на меня. Если свет от распятия и тревожил его, он хорошо это скрывал. Я отвернулся от него, сосредоточив всё своё внимание на двери. Я толкнул её плечом, но она не сдвинулась. Я врезал по ней рукой, держащей распятие, ударив им в дверь, как тараном и она распахнулась. Споткнувшись, я вырвался в ночь и дверь захлопнулась за мной.

• • •

Я обернулся и вонзил крест Пью в дверь. Он вошёл наполовину и завибрировал. Всё ещё пылая, хотя и не так яростно. Я отступил на несколько шагов, не отводя глаз от двери. Она не открылась. Я не слышал, чтобы что-то за ней двигалось. Крест Пью сдерживал их. Пока что. Внезапно я сел прямо на тротуар, потому что мои ноги совсем обессилели.

Я сидел там и дрожал. Всё моё тело покрывали раны. Мой белый плащ пропитался кровью. Я нашёл носовой платок и прижал его к глубокой борозде на лбу, чтобы кровь не стекала на глаза. Прохожие обходили меня на большом расстоянии, не глядя ни на меня ни на дверь. И я сидел там, тяжело дыша. Ожидая второго дыхания, которое всё не открывалось. Я коротко улыбнулся. Должно быть, постарел. Раньше я справлялся с поражениями.

Голова кружилась и я с трудом сосредоточился, собирая свои мысли. Я не мог просто сидеть тут. Нужно было что-то сделать. Это дело не завершится только потому, что я узнал, что произошло с пропавшими Искателями. Мне ещё многое предстояло сделать. Всё ещё оставались хорошие мужчины и женщины, ждущие, что их спасут. Было чертовски больно даже просто вытащить мобильник из внутреннего кармана. И потребовалось время, прежде чем я правильно набрал номер онемевшими и окровавленными пальцами. Я сидел и ждал, а телефон звонил и звонил, пока, наконец кто-то на другом конце не взял трубку.

— Сьюзи? — спросил я. — Это Джон. Я в беде. Можешь приехать и забрать меня?

ЧЕТЫРЕ

Я сполз на тротуар, в рваных остатках плаща, в растекающейся луже моей собственной крови. Моя спина почти касалась закрытой двери Вампирского Клуба. Я не слышал, но мог чувствовать армию вампиров, запертых за дверью, напирающих на дерево, разрывающих её своими когтистыми руками, пытающихся открыть её силой. Чтобы они смогли выйти и схватить меня. Но вся их противоестественная сила ничего не стоила против действия старого креста Пью. За все годы он вложил в него много труда. Превратил его в канал и средоточие для всех сил Добра из-за пределов этого мира. Это должно было стать его подарком мне на выпускной, но тогда он узнал, кем была моя мать и нарёк меня Мерзостью. Поэтому я ушёл, забрав крест с собой. Я думал, что должен был это сделать, а он всегда говорил, что это когда-нибудь пригодится. Пью — старый учитель, старый друг, старый враг. Покойный уже много лет. Меня смутило, что я так долго даже не думал о нём.