Истории тёмного королевства (СИ)

— Итак, мой прекрасный друг, видишь, тебе всё же понадобилась моя помощь, — сладко напевает Зелена, сегодня ей не хочется злиться и страдать, только радоваться, — помнится, ты не верил в такую возможность.

— Я помню, Зи, — кивает Освальд, за эти года располневший, сладкий, как пирожок с вишней теперь, — но да, признаю. Ты всё же была права.

— Женщина, дорогой мой друг, — продолжает напевать Зелена, — всегда права.

— И как не похвалить женщин, когда на дворе расцвела весна, время кошек и любви, правда? — беззлобно подколол Освальд.

— Точно, — согласно кивает Зелена, — так что ты хотел, милый мой друг-пирожочек. Рассказывай.

Освальд встаёт, сделав несколько кругов около стола. Затем садится, несколько секунд смотря в окно, будто ожидает увидеть там не пугающую ночную мглу, а элитный замок, покачивающийся в небесах. Зелена даже скучать начинает, зевает демонстративно-деланно, призывая обратить на себя внимание. Когда этого не происходит, коварная ведьма больно пинает своего мечтательного друга кулаком в ребро, а потом — по плечу.

— Эй, я ещё здесь, и мои обезьянки, дорогой, уже заждались меня дома. Рассказывай, чего хотел, время безжалостно.

— Ах да, — вздрогнув, спохватился Освальд, — прости. Я сегодня не очень в форме. Мне нужна союзница, Зи, в борьбе с олигархатом и преступными группировками города. Их что-то слишком много развелось в последнее время, а остаться должна одна — только моя. И, поразмыслив, я решил поручить эту ответственную миссию тебе. Что скажешь, моя дорогая коварная ведьмочка?

Зелена плавно поворачивает голову в сторону окна, выглянув, как луна танцует на небе прощальный танец, окончательно сдавшись туманом, а потом опять глядит в бездонные хитрые глаза Освальда.

Она ничего не говорит. По коварной улыбке он должен понять её ответ. Она согласна.

========== 139. Thomas Hayes аkа принц Уильям и Marilyn Lima аkа Кейт Миддлтон ==========

— О, как это ужасно, когда пресса всё время вмешивается в личную жизнь! Подумать только, теперь я даже не могу спокойно выпить воды! Газетчики должны ответить за это!

Мэрелин вздыхает, не скрывая разочарования. Ничего у неё не получается. Надо было больше на курсы ходить, чаще. И вообще забыть о чем-нибудь ещё, кроме работы. Как было наивно надеяться, что справится с ролью в одном из самых лучших британских сериалов, имея такой скромный, мало что дающий, опыт, как же было это наивно…

Какая она всё-таки идиотка! Нужно было слышать маму, а не менеджера, настаивающего на том, что всё с ней в порядке, и к её игре не может быть претензий. Её игра и есть одна сплошная претензия, черт побери! И ведь знала же, что играет не обычную школьницу, а Кейт Миддлтон, саму герцогиню Кембриджскую! О чём она только думала, на что надеялась, чего ожидала? Вот уже, смотря в зеркало, она начинает думать, что всё плохо, буквально всё. И внешность у неё не такая, как надо, не достаточно аристократичная, и мимика глупая, как будто она не члена британской королевской семьи играет, а маленькую наивную школьницу, как и в «Стыде», и осадка ужасная, никакая не королевская.

Мэрелин с досадой качает головой. Нет, так не пойдет. Ещё немного — и она додумается до того, что ошибка природы.

Закрыв зеркало белоснежным полотном, как делает всегда в гримёрке, когда оно ей не нужно, идёт к Томасу. Замирает у гримёрки. Рука, тянущаяся к двери, застывает, не рискнув постучать. По губам ползёт медленная, добрая улыбка, а на душе тут же становится легче, гораздо легче.

Мэрелин прислушивается, продолжая улыбаться, точно ребенок. Слушает нервные, дёрганные шаги Томаса в гримёрной — из угла в угол, что значит — он тоже очень взволнован и, быть может, на взводе. Мэрелин уже знает, видела, что, когда он волнуется, то ходит взад-вперед с руками, заведенными за спину, и кусает без остановки губы, пока они не дают о себе знать ноющей болью (у неё самой была такая привычка, едва от неё избавилась).

— У меня нет желания учиться в университете. Я намерен уйти. Или хотя бы сделать перерыв. Остаётся только сдать сессию. Однако, скорее всего, я уйду. Нет смысла учить искусства, которые не нужны никому в этом мире, разве что, только энтузиастам. И, прошу тебя, Кейт, не нужно бесконечно мне повторять, что я должен продолжать учёбу. Потому что я не понимаю, почему должен. Нельзя постоянно делать то, что тебе не по душе. Знаешь ли, мне этого и в повседневной жизни хватает.

Репетирует сцену. Всё же интересно, какая версия более правдива: что это Кейт убедила Уильяма продолжать учёбу, но перевестись на географический факультет, или что это отец, принц Чарльз, не дал сыну отчислиться? Мэрелин была уверена, что обе версии правдивы, в большей или меньшей степени.

Робко постучавшись, она, тем не менее, уверенно вошла в гримёрную. Томас стоял, застыв у окна, сведя за спиной руки, но обернулся и улыбнулся ей.

— О, привет. Ну что, как проходят репетиции?

Мэрелин подошла к окну, запрыгнула на подоконник, сложив ногу за ногу.

— Да так, — вздыхает, — не важно. Не герцогиня Кембриджская получается, а какая-то… училка из колледжа!