Истории тёмного королевства (СИ)

Мерлин великий, Гриндевальд ужасный! Ему, блестящему студенту Хогвартса, одному из лучших учеников Слизерина, понравилась девушка! И ладно бы просто понравилась, но рыжая пигалица с первого курса, Зельдой Спеллман называемая, натурально пудрит ему мозги! Ну что за дерзость, сотню великих волшебников, а? Вот, например, вчера, во время ужина, она применила по отношению к нему заклинание Дантисимус, и он весь оставшийся вечер проходил с зубами-саблями. А вчера, когда он чуть в люк не свалился, был уверен, что это её дело, применила заклинание Десцендо. А сегодня? Он, значит, сидел в кресле, в общей гостиной, специально от неё, задиры, подальше, временами строгие взгляды в её сторону бросал, чтобы она ничего не успела придумать, а она взяла и придумала. Сидел он, значит, в мягком пушистом кресле, как вдруг оно в каменную стену превратилось, а он рухнул на пол и больно ударился копчиком. И, судя по тому, как лукаво блестели её глаза, сомневаться в том, кто применил заклинание Дуро, не приходилось.

И что он ей, задире, такого сделал, что она шагу ему ступить спокойно не даёт? Но, главное, почему, почему ему, глупому, так нравится именно эта рыжая кудрявая взбалмошная девчонка, которая поцелует ли, не известно, а вот в рожу плюнет с удовольствием? Один из необъяснимых законов природы — быть влюбленным в человека, который либо тебя игнорирует, либо искренне ненавидит. И вот он сам, блестящий Фаустус Блэквуд, попал под действие этого закона. Да ещё и в кого влюбился? В маленькую дерзкую пигалицу с первого курса, где это видано такое?

Фаустус Блэквуд склоняется над книгой из секции «Запрещенные» и отыскивает заклятье позлее да пострашнее. Какая всё-таки замечательная штука, это заклятье невидимости — куда угодно проникнешь, что угодно сделаешь! В червя ее превратить, что ли? Или в резиновую утку? А, может, для начала без запретных заклинаний обойтись, одной Импедиментой — и пусть висит в воздухе хоть столетие?

Ну держись, Зельда Спеллман, вредная бунтующая зазноба, сейчас блестящий Фаустус Блэквуд тебе урок преподаст! Да такой, что на всю жизнь запомнишь!

========== 143. Северус Снейп и Гермиона Грейнджер (modern-au) ==========

Молоденьким девочкам влюбляться во взрослых дядей, чьи волосы уже пленила седина, не пристало. Студенткам неприлично мечтать о собственных преподавателях, как бы умны, образованы и прекрасны они не были.

Но ведь это так здорово — правила нарушать. И Гермиона Грейджер, студентка химического факультета Оксфорда, знает об этом как никто другой.А профессор Снейп — крепкий орешек. Зря она думала, что все взрослые мужчины абсолютно быстро влюбляются в молоденьких девушек и с удовольствием сдаются их очарованию. Либо у профессора Снейпа уже иммунитет выработался за годы работы в Оксфорде, либо милые чаровницы просто не в его вкусе. Многие любят вино, когда оно более зрелое. И вряд ли их можно осудить за это.

Правда, был вариант, что сама она недостаточно старается в его соблазне. Из неё соблазнительница вообще не важная, Гермиона знала об этом всегда, и вся эта история, скорее, драматичная, чем романтическая, только подтвердила её догадки. Нет, конечно, она использовала все приёмы, о которых только смогла прочесть в модных журналах (какую только чушь иногда приходится читать, чтобы достичь желаемого!) и в умных книгах по психологии, но это подействовало мало. Скорее, наоборот, профессор стал к ней значительно строже. И, уж поверьте, это было испытанием не из лёгких, учитывая, что умнейший химик, интеллектуал, он и так был достаточно строг и очень требователен. Теперь Гермиона совсем перестала спать не только из-за кружащейся от любви головы, но и из-за проблем по учёбе с основным предметом, накатывающих, точно снежный ком.

Никакие известные методы, конечно, не действовали, она повторила их по два, а то и по три раза. Но бесполезно. О, это было ужасно, и так горько, что Гермиона была готова не просто локти кусать от досады, но и плакать от разочарования. Разочарование, оказывается, может быть горьким. И двойным. Ведь она не только полюбила далеко не прекрасного принца из сказки, и даже не графа или князя, а он ещё, этот не принц, не граф и не князь, отказывается иметь с ней всяческое дело, кроме учебных, установленных в отношениях профессора и его студентки. Значит, пора было придумывать новые методы, свои, эксклюзивные. Знать бы ещё, что можно придумать!

Обо всём этом Гермиона думала, едва проснувшись утром, и когда жевала невкусную кашу на завтрак, и когда пила безвкусный чай, и когда шла в университет, и даже на первой паре (если бы профессор МакГоннагал, преподаватель зоологии, знала, чем заняты мысли её лучшей студентки на её паре, то выгнала бы незамедлительно). Обо всём этом Гермиона думала уже много дней к ряду, забыв, что нужно спать, и какова еда на вкус. И даже когда сам профессор Снейп окликнул её, приглашая зайти в кабинет, она не переставала думать о том, как не пялиться постоянно на его губы, которые, чем строже и официальнее он вёл себя с нею, тем сильнее она хотела поцеловать.