Истории тёмного королевства (СИ)

Красавец-Охотник бросил на него взгляд, полный иронии, и усмехнулся. И Локи бы разозлиться на такую насмешку, показать силу своего гнева и ярости, да вот не получается — светлые глаза, пронзительный взгляд, нежная кожа, белокурые локоны так сильно напоминали ему о Торе. Это был Тор, и был не он. Это был тот, кого Локи всегда хотел видеть, о ком всегда мечтал.

Ему нужно было искать сбежавшую девчонку, за которой наверняка, кроме вооруженных мужчин, гналась еще и свора собак по следу, но все, о чем мог думать Локи — биться над загадкой, как же так получилось, что он видит своего брата в чужом человеке. Локи плелся меж терновых зарослей, пробирался сквозь кусты роз и терновника, колол ноги о колючие листья, и думал только об этом. Готов был головой биться об стену, если бы она была рядом. Локи привык задавать загадки, но никогда не задумывался, что чувствуешь, когда не находишь ответа. Ужасное чувство.

Потому теперь он удрученно брел следом за объектом своего странного чувства. «Погода была прекрасная, принцесса была ужасная» — именно так думал Локи в промежутках между попытками отгадать загадку своего спутника. Нет, ну в самом-то деле, что же за исчадие ада эта принцесска, если за ней двух мужчин послали, один из которых вообще Бог? Ослепляет всех своей красотой, что ли, или зубы у нее сияют, как бриллианты? Локи уже и самому стало это интересно.

Хрустнула ветка под ногами, Локи, хоть и попытался удержаться, быстро понял, что не получится. Ухватил Охотника за лацкан пиджака и вместе они кубарем покатились вниз. Ух, вот она, страсть, искра, буря, безумие! Во всяком случае, так думал Локи, катясь вниз и когда горой рухнул на объект своей симпатии, а в пах ему опасливо уткнулся топорик.

— Нашел помощника на свою голову! — вздохнул Охотник, но подниматься на ноги не спешил — вместо этого усердно рассматривал каждую черточку Локи, да так, что тот покраснел поневоле.

— Я не привык извиняться, — фыркнул Локи, демонстративно отвернувшись и посмотрев на птицу, сидящую на верхушке дуба в гнезде и, кажется, завистливо (?) поющую что-то на своем, птичьем.

— Будто бы я у тебя извинений прошу, — вместо того, чтобы встать с бренного тела Локи, Охотник (как две капли воды похожий на Тора, да) удобно развалился на худеньком тельце зловредного бога сомнений, как на кровати. Локи, что скрывать, не особо противился такому соседству.

— Так, — появившись из густой лесной чащи, девушка в белых одеждах демонстративно фыркнула, — раз уж вы тут заняты другим делом, так я пойду, цветочки пособираю на полянке? Там вон одуванчики симпатичные растут.

У нее была бледная кожа, темные глаза и черные, как крыло ворона, волосы. Любой, даже самый неосведомленный человек, признал бы в ней Белоснежку. Впрочем, Локи было уже плевать и, судя по всему, Охотнику тоже.

— Иди, милая девочка, собирай цветочки, пой песенки, — улыбаясь, выдохнул он, ни разу не попытавшись сбросить нахального божка с себя, — я сегодня добрый.

— Срамота! — фыркнула юная принцесса и, подхватив корзинку, пошла к залитой солнцем лужайке.

А Локи так и остался лежать в тени деревьев на лугу и рассматривать лицо человека, как две капли воды похожего на его брата, Тора, и думать, как же такое могло случиться.

========== 69. Мистер Голд и Белль (“Красавица и Чудовище”) ==========

К черту Сторибрук и Зачарованный мир! Он ничего не дал Румпелю, только отнимал — семью, сына, Белль. Ничего не осталось. Только дочка, рожденная в муках, доконавших ее мать, беззащитная и совсем крошечная, пищит в пеленках. Дочь, привязавшая его к жизни. Девочке неделя от роду, имени все еще нет. Румпель держит кроху на руках, с беззаветной нежностью прижимает к себе, втягивает ноздрями нежный запах младенческой кожи, перебирает прелестные пальчики.

— Прости, Белль, — грустно улыбнувшись фото, с которого на него смотрела почившая возлюбленная в желтом бальном платье, шепнул Румпель, — ты хотела назвать ее Марией. Но она совсем не похожа на Марию. Она Изабелль. Прекрасная красавица. Буду звать ее так и вспоминать тебя.

Кроха что-то бессвязно пролепетала в ответ и крепко, насколько могла, сжала пальчиком палец Румпеля.

Они уедут отсюда, как всегда хотела этого Белль. Закроют лавку навсегда, сядут в машину и будут катить по дороге, прочь от боли, прошлого, волшебного мира и магии. Он боялся потерять магию. Думал, что будет беспомощным без нее. А теперь, когда платой за магическую силу стала смерть любимой жены, Голду стало наплевать. Может быть, обычный мир подарит счастье ему и их с Белль прелестной девочке. Если не он, то хотя бы она, заслуживает счастья.

*******