Истории тёмного королевства (СИ)

— Мне некуда было тратить зарплату.

— Ладно, — судорожно вздохнула Де Виль, — я приеду. Но учти, дорогой, я иду на эти страшные муки только ради тебя.

— Хорошо.

— И тебе еще долго не откупиться за мои страдания!

— Да, Кру, — кивнул Северус, — я в курсе.

В конце концов, три дня назад свершилось великое переселение. Круэлла Де Виль, рассекая на машине, поехала в Хогвартс («потому что я не лохушка, чтобы трястись в поезде с детьми и блохастыми совами, дорогой!»), а Северус очутился в Сторибруке.

И ему здесь все не нравилось. В отеле у вдовы Лукас кровати были такими же жесткими, как кости Круэллы, подушки почти деревянными. Жена мистера Голда, здешнего бизнесмена, все уши ему о любимых книгах прожужжала. Еще и злая половина мадам мэр по городу с грудью напоказ разгуливала. Когда местная учительница начальных классов, Мери-Маргарет, пылко заверяла его, что «дети душки, очень умные и милые», Северус не очень поверил. Когда эти же самые «умные душки» чуть не довели его до инфаркта, он окончательно убедился во лжи.

После первого рабочего дня, профессор Снейп уныло поплелся в отель. Там, сидя на жесткой кровати и жуя засохшее печенье, решил позвонить дорогой подруге, узнать, как у нее дела.

Круэлла взяла трубку после восьмого гудка и пьяным голосом, икая, простонала:

— Мисс Де В-Виль у оппа-рр-рата!

— Круэлла! — возмущенно фыркнул Северус. — Мы же договорились — никакого джина на работе!

— Какой джин? — икнула Де Виль. — Это всего лишь парочку зелий вместе.

— Так, — вздохнул Снейп, — позови Дамблдора!

Вдруг в трубке послышалось пьяное пение:

— УПС, АЙ ДИДИТ ЭГЕЙН, АЙ ПЛЭЙ ВИЗ ЕР ХАТ, О БЭБИБЭБИ!

Подумав секунду, Северус сообразил, что голос певца ему подозрительно знаком.

— Кру! Это что, Дамблдор магловские песни орет?

— Ага, — весело отозвалась Круэлла, — я включала ему Рамштайн, но он не оценил.

— Он что, пьян?

— Ну, — Де Виль закашлялась, — видишь ли, дорогой, ты не предупреждал о том, что корень белладоны и растертые крылья бабочек в сваренном виде могут давать такой эффект.

— А дети? — спохватился Северус, которому уже стало жаль мозгогрызов. — Что с детьми? Кто ведет занятия?

— Да все в порядке с детьми, дорогой, — заверила Круэлла, — Гернимона ведет, или как ее там. Ну эта, выскочка. Какие у них, блин, странные имена!

— А Поттер где? — забеспокоился профессор. Ему вдруг стало казаться, что, стоит только вернуться домой, он лично расцелует Поттера прямо в очки. И в обе щеки. И даже в губы. И заобнимает до смерти.

— Все нормально с твоим очкариком, — снова икнула Де Виль, — Гаррик, поздоровайся с профессором, дорогой!

— Привет, Сева! — послышался знакомый голос.

— Сева? — от возмущения Снейп позеленел (в зеркале увидел). — Он назвал меня СЕВОЙ? Поттер, я тебе зад надеру, как вернусь! И да, минус двести очков с Гриффиндора!

— Эй! — возмущенно откликнулась Круэлла. — Сейчас я декан твоего Слизерина, так что, ты не имеешь права отнимать у кого-то очки. Кстати, а что же ты не предупредил, что это ваше приведение так очарователен?

— Кто? — изумленно воскликнул Снейп. — Кровавый Барон?

— Да, он такой проказник! — рассмеялась Круэлла. — Явно соскучился по женской груди, бедняжка. Ну все, я отключаюсь, а то новое зелье вот-вот будет готово! Минерва, разливай! Пока, дорогой, и передавай привет Голду!

В трубке раздались гудки.

Ошеломленный, Снейп плюхнулся в кресло, схватился за голову, потом за сердце. Он все мог понять, даже попойку. Даже пьяного Поттера (мальчуган пошел в своего мерзкого папашу, теперь совершенно очевидно). Даже поющего Дамблдора и разливающую Миневру. Но Кровавый барон — о нет, это было уже слишком!

Второпях, Снейп собрал чемодан, кое-как запихнув туда вещи, плотнее закутался в мантию, и бросился прочь из номера.

Он едет домой!

========== 93. Ирэн Адлер и Освальд Кобблпот ==========

Освальда раздражали все и всё. Даже солнце на небе, неожиданно выглянувшее из-за туч. Даже запах вина, сочащийся из бутылки. Даже собственное отражение в зеркале (но с этим ничего нового).

Но еще больше его раздражала София, мать ее, жена мафиози, Фальконе. Нет, это же надо быть настолько дерзкой, чтобы прийти к нему и заявить о своих правах! Тоже мне — королева Готэма нашлась! Освальд готов был делить королевское кресло, но только с одним высоким молодым человеком в очках. Никак не со смазливой девицей. А тут эта смазливая девица притопала своими длинными худыми ногами, рассказала историю об отце и матери (от которых, как предполагала, он, Пингвин, расчувствуется и впадет в сантименты), и заявила свои права на город. Еще и недвусмысленно дала понять, что не отступится в борьбе за престол.