Истории звёздной дороги

– Хорошо. Позови сюда остальных, и попробуем договориться. И поговори с Мишей, трансляция должна начаться строго по моей команде.

– Он все сделает, как надо.

Ян кивнул. И улыбнулся в спину Лемешеву. Пожалуй, это действительно лучший выход.

В ЦУПе начиналась легкая паника. Истекло двадцать минут, как связь с модулем, заходящим на посадку, была потеряна. Они должны были уже дать картинку с внешних камер и начать выход. Но сигнала не было. Михаил Рудич, остававшийся на «Эребусе» и отвечавший за связь, утверждал, что телеметрия есть и модуль сел успешно. А связи все не было и не было.

Где-то далеко, за миллионы километров от Земли, Ян Эклонд шепнул в микрофон: «Миша, связь, мы готовы». Камера на длинной штанге дернулась, наводясь на капитана. Через четыре минуты и три секунды до взволнованной Земли дошли первые кадры с Марса.

Пять человек стояли в рыжей марсианской пыли. Пять космонавтов, посланников человечества, сделавшие первые шаги на Марсе. И хриплый от волнения голос Яна Эклонда плеснул из динамиков:

– Сегодня, двадцать третьего сентября две тысячи пятидесятого года, мы, представители всего человечества, ступили на Марс. С миром и добрыми намерениями от всех людей Земли.

И всем пятерым было плевать в этот момент, что кто-то на Земле будет, тряся жирными щеками, требовать кадры первого шага на Марсе. И все они будут, как один, потом отвечать: «Мы вышли из модуля все вместе».

***

Старик, последний из первых покорителей Марса, долго сидел молча, думая о чем-то своем. И Саша не решался нарушить тишину, побеспокоить титана века великих исследователей, пока он сам не вздохнул и не заворочался в своем кресле.

– Налейте мне чая. Зябко сегодня.

Струя кипятка хлынула в кружку, наполняя воздух ароматом ягод.

– Михаил Яковлевич, я понимаю, что это была официальная позиция членов экспедиции, что вышли все пятеро, разом. Но ведь, положа руку на сердце, они не могли этого сделать. Я видел посадочный модуль. Там можно выйти только по одному. Да, я понимаю, вы сделали это для исключения любых спекуляций о приоритете. Но ведь столько лет прошло! Сколько копий было сломано в спорах на эту тему. Ведь люди имеют право знать, кто был первым на Марсе. Эта наша история, и нам надо ее знать. Я вас очень прошу, раскройте этот секрет.

Шумно отхлебнув из чашки, старик улыбнулся.

– Вы заблуждаетесь, молодой человек. Первый шаг на Марсе сделало человечество. Не русский, не китаец, не американец, а человечество. Все вместе. И ни одна нация не может присвоить эту честь себе. Я живой тому свидетель. И поскольку я – последний, то так оно и останется. На Марс пришли люди, и марсианские города мне свидетели, они не делятся там по цвету флагов. Пусть так будет и дальше. Космос слишком велик, чтобы его делить.

2. Болт

— А чего это у нас так пыльно?

Командир Грузовой станции номер четыре вплыл в центральный отсек, с подозрением оглядываясь.

— Позавчера же убирались, шкипер, - не отрываясь от экрана, отозвался бортинженер.

— Это я помню, Сансаныч. А грязи откуда столько?

— Из-за грузовика. Они всегда нам кучу пыли подкидывают. Вчера грузовик - сегодня грязь по всей станции.

Командир что-то буркнул и продолжил с брезгливым выражением лица осматривать отсек.

— Сансаныч, иди сюда.

— А?

— Сюда иди, говорю.

— Что там такое?

— Вот, полюбуйся, - командир некультурно ткнул пальцем в сеточку воздухозаборника.

— Хм…

Сансаныч, хмурясь, осмотрел сеточку и почиркал по ней ногтем.

— Целая, всё в порядке. Ещё год продержится.

— Ты мне дурочку не валяй. Почему на ней мусора нет? Может, у тебя система вентиляции накрылась?

— Ну так, - бортинженер снял с пояса планшет, потыкал указательным пальцем в экран, хмыкнул и, проверяя, приложил руку к воздуховоду, - а мониторинг говорит - “работает”. Опять брешет, собака. Может, забилось?

Сансаныч по спирали облетел отсек, прикладывая ладонь ко всем отверстиям воздуховодов.

— Точно, сдохла.

— Сдохла, - передразнил командир, - следить надо. Давай, тащи инструменты, смотреть будем, что там у тебя померло. И стажёра позови по дороге.

Бортмеханик вернулся через пару минут с черным кофром, зажатым между ног. Следом в отсек влетел длинный белобрысый парень в оранжевом стажёрском комбинезоне.

— Леночкин, - начиная вскрывать дверцы на переборке, бросил парню командир, - бери пылесос и пройдись тут по всему. В первую очередь по оборудованию, потом стены. А то мы тут задохнёмся, пока починим.

— Ага, хорошо, шкипер, - и стажёр уплыл обратно.

Командир с Сансанычем вынули из стены длинный блок и отсоединили от белых труб воздухопроводов.

— Держи, я начну с головы разбирать. Скорее всего, вентилятор опять накрылся. Ага, вот так. Ключ. Держи крышку. Пакет под фильтр взял? Вот, сюда его.

На заднем фоне Леночкин, зажав между ног пылесос, летал по отсеку, водя по стенам трубкой пылесборника.

— Вот скажи мне, что это такое?

Командир показал Сансанычу блочок с вентилятором. Лопасти механизма были заклинены мотком белой проволоки.

— Дай угадаю, чья это проволока. Может твоя, стажёр?

Леночкин, сдерживая улыбку, отрицательно покачал головой от дальней стенки.