История

В отличие от автора трактата "О возвышенном" Тацит отнюдь не считает, что в его время отсутствуют возвышенные дарования. Он только полагает, что обладателям таких дарований нужно теперь обращаться не к красноречию, а к другим литературным жанрам. Матерн избрал поэзию, - для римского сенатора это необычный выход из положения. Сенатор Корнелий Тацит отказывается от красноречия ради историографии, и читатель "Диалога" должен оценить основательность его мотивов.

Дата написания "Диалога" определяется тем, что собеседование, относящееся к первым годам правления Веспасиана, происходило в дни "ранней юности" автора (1). Стало быть, произведение написано значительно позже. При Домициане оно по политическим условиям не могло бы выйти в свет. Естественнее всего думать, что трактат относится к первым годам II в., когда Тацит переходит от красноречия к своим историческим трудам. Портрет исторического деятеля в "Агриколе" и изображение народа в "Германии" еще не выходили, с точки зрения античной теории словесности, за рамки "ораторских упражнений". В первых книгах писем Плиния Тацит прославляется как крупнейший авторитет в области красноречия. В дальнейшем характер упоминаний Плиния о Таците меняется: это уже историограф, автор "Истории", которая начала, по-видимому, издаваться в 105 г. Переход писателя к новому жанру обосновывается в "Диалоге".

Любовь автора к ораторскому искусству, тоска по его былому и невозвратимому величию, в оболочке блестящего цицероновского стиля, создает вокруг "Диалога" мечтательную дымку и делает его одним из самых увлекательных произведений римской литературы.

III

Первый значительный труд Тацита - "История" (Historiae). В Риме этим заглавием часто пользовались при описании событий, современником которых был сам автор произведения. Однако выполнение не вполне отвечает той первоначальной программе, о которой мы узнаем из вступления к "Агриколе" (3). Тогда Тацит обещал сочетать в своем будущем труде "память прошлого рабства" со "свидетельством о нынешнем благополучии". В 97-98 гг. римский читатель естественно понимал это обещание как изображение мрачного правления Домициана и поворота, наступившего со времен Нервы и Траяна. "История" построена иначе. Она представляет собой рассказ о правлении Флавиев, начиная с гражданской войны 69 г., которая привела их к власти, вплоть до гибели последнего представителя династии - Домициана. "Нынешнее благополучие" оставлено в стороне, и автор считает нужным извиниться перед читателем, - и перед императором, - заявляя, что о "годах редкого счастья" при Траяне он расскажет в старости, если доживет (История, I, 1).

Также и это обещание, если считать, что писатель когда-либо к нему серьезно относился, осталось не выполненным. Закончив "Историю", Тацит обратился не к настоящему, а к более отдаленному прошлому. Его второй большой труд озаглавлен "От кончины божественного Августа" (Ab excessu Divi Augusti). Здесь дана история Римской империи после ее основателя Августа, рассказано о правлении Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона (14-68 гг.). Свой второй труд Тацит однажды называет (Анналы, IV, 32) "анналами", т.е. "летописью". Это не заглавие, а наименование историографического жанра, посвященного более раннему времени, чем "История", но в новое время "Анналами" стали называть самый труд вместо длинного и неудобного названия, которое ему дал автор. "Анналы" смыкаются с "Историей", которая становится их продолжением. Оба произведения составляют единое целое - историю Рима от 14 до 96 г. Как единое целое даны они и в рукописях9. Заглавие "История" восстановлено было только филологами XVI в. на основании античных свидетельств (Плиний Младший, Тертуллиан).

О произведении, посвященном временам Нервы и Траяна, речи больше нет. Теперь Тацит собирается, если жизнь ему позволит, заняться в будущем еще более ранним периодом - правлением Августа (Анналы, III, 24). Этот замысел тоже не был выполнен.

Надо думать, что Тацит не случайно отказался от изображения времен Траяна. При Траяне стабилизировалось сотрудничество императора с сенатом, но фактически власть императора при этом увеличилась и значение сената еще более пошло на убыль. Порядки эти не могли не вызывать неудовольствия Тацита, но позиция деятелей его типа оказывалась изолированной в рядах самого сената, где "староримская" группировка уменьшилась количественно и охотно шла на примирение с императорской властью. Мировоззрение историка становилось все более пессимистическим, а картины прошлого, которые он рисовал, - все более мрачными.