История Афганистана. С древнейших времен до учреждения королевской монархии

1 января 1905 г. эмир, который постоянно отказывался подписывать договор, составленный правительством Индии, обострил ситуацию, предъявив свой собственный проект договора, в котором, по его словам, были изложены те крайние пределы, на которые он может согласиться. В этом удивительном документе (приведенном в приложении 4) он утверждал, что и в больших, и в малых вопросах он действовал и будет продолжать действовать в соответствии с договором, заключенным Абдуррахманом. Правительство Индии не сочло этот проект приемлемым, и Дейн, сознавая опасность зайти в тупик, попытался спасти положение, заявив, что в намерение правительства Индии входит выплатить задолженность по субсидии. Однако эмир и его советники были глубоко разочарованы отказом обсуждать разработанный ими план военного сотрудничества. Они также считали, что Россия теперь надолго останется слабой после поражений, которые ей нанесла Япония, и Афганистан достаточно силен, чтобы справиться с северной державой в случае начала военных действий. Более того, было ощущение, что Великобритания уступила России, настаивая на уходе Афганистана из Рушана и Шугнана, тогда как если бы афганцы могли поступать по своей воле, то, по их мнению, они смогли бы сохранить обе провинции. Как следствие, такой точки зрения стали придерживаться и самонадеянные сердары – его советники, которые считали, что союз больше нужен англичанам, нежели им самим, и что они поэтому могут диктовать условия любого договора, о котором они соизволят вести переговоры. К тому же на эту ситуацию неблагоприятно повлияла серьезная болезнь эмира, которая длилась с 12 января до начала марта, что, к сожалению, привело к тому, что сердар Насрулла-хан и Абдул Куддус-хан – первый советник Кабула (оба фанатики-экстремисты с антибританскими настроениями) в этот период доминировали на переговорах. Позднее возвращение сердара Инаятулла-хана – старшего сына эмира – из поездки в Индию, где по отношению к нему были проявлены большое гостеприимство и дружелюбие, повлияло на Хабибуллу, равно как и его тесть, который сопровождал молодого сердара в поездке. Эти факты и выздоровление эмира способствовали возвращению более дружеского отношения.

Договор эмира

Однако ситуация была непростая. Керзон стоял на том, что, пока эмир не будет готов к какому-либо продвижению в сторону принятия позиции властей Индии, Дейну следует дать указания покинуть Кабул. Однако британские власти решили принять версию договора, предложенную эмиром, в которую все же, по крайней мере, были включены обязательства, взятые на себя его отцом.

Подписание договора

Этот договор был подписан 21 марта – в день афганского Нового года. Когда эмир ставил свою подпись, он стряхнул немного чернил со своего пера на английскую копию документа и воскликнул: «Она испорчена! Надо написать договор заново». Дейн, известный персидский филолог, ответил: «Это всего лишь небольшое пятнышко на чистой поверхности договора» – и привел цитату из Хафиза: «Если эта ширазская красавица примет мое сердце, за ее темное индусское пятнышко я отдам Самарканд и Бухару!» Эта уместная цитата разрядила обстановку, но Абдул Куддус воскликнул: «Смотрите, ваше высочество, господин Дейн отдает вам Самарканд и Бухару». Но Дейн тут же ответил: «Нет, пятнышко-то на британской копии договора, и за это эмир покинет Самарканд и Бухару». Этот договор и по сей день известен ка Договор пятнышка. Следует помнить, что договоренности, заключенные с Абдуррахманом, о которых говорилось выше, содержались в письмах, отправленных различным влиятельным лицам. Некоторое сомнение в их подлинности выразил сердар Насрулла-хан. Позднее после верификации эти письма были приложены к договору.

Результаты, достигнутые миссией

Нельзя утверждать, что миссия добилась успеха в решении многих важных вопросов, которые должна была решить (на это возлагались надежды). Однако эмир согласился установить границу в стране мохмандов в ранние сроки, не проявил враждебности к предлагаемому строительству железных дорог в Хайберском проходе и долине реки Курам и при этом несколько улучшил положение и обращение с британским представителем в Кабуле и репортерами в Кандагаре и Герате. Наверное, самым лучшим достигнутым результатом был контакт, установленный британским уполномоченным и его сотрудниками с официальными лицами, офицерами и другими афганцами за время своего трехмесячного проживания в Кабуле. Это ослабило фанатизм и недоверчивость советников и подданных эмира, тогда как сам он, несмотря на свою прискорбную болезнь, проявлял в течение всего времени любезность.