История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный

Еще одним художником, близким по духу Дюшану, и также интересующимся алхимией, был немец Йозеф Бойс (1921–1986). Свое искусство он считал подобием златоделия, способного развить и улучшить человеческое самосознание. Полагая творчество актом ритуального искупления вины всего человечества за участие во Второй мировой войне, Бойс символически обновлял мир при помощи квазимагических художественных действий. Он объявил себя своего рода шаманом, целителем, работающим при помощи алхимических трансформаций, и потому в его арт-объектах часто используются различные металлы, химические ингредиенты, лекарства и сосуды с краской, а на картинах появляется алхимическая аппаратура. К примеру, работа «Солнечный диск», представляющая собой золотую пластину, отсылала к лечебной алхимии, а в других инсталляциях Бойс использовал жир как метафору первоматерии. Считая, что подобное исцеляется подобным, художник постоянно возвращался к теме концлагерей с их кремационными печами, уподобляя работу фабрики смерти трансмутации в философской печи. Алхимическое творчество Бойса вдохновило одного из его учеников, Ансельма Кифера (р. 1945). В своих картинах он использовал не только краски, но и свинец или железо, и часто наполнял полотна аллюзиями на каббалу и златоделие. Например, в работе «Атанор» Кифер использует технику выжигания поверх масляной живописи, сравнивает ремесло художника с алхимической практикой и одновременно отсылает к ужасам концлагерей. Для другой работы художник создал двести свинцовых книг, обозначающих базовое вещество для великого делания и одновременно средство защиты от радиации, поскольку свинец используется при строительстве бункеров на случай ядерной войны. Символически превращая мировое зло в духовное золото, Кифер по-новому интерпретирует проблему отношения к войне, поставленную своим наставником.

Рис. 22

В последние десятилетия появился целый ряд художников, почти дословно цитирующих наследие древних алхимиков, все более доступное для неспециалиста благодаря выставкам, оцифровке древних книг и популяризации истории. В 1973 г. американский художник Пол Лаффоли (1935–2015) изобразил гигантский космический атанор на полотне под названием «Алхимия: теленомический процесс Вселенной» (22). Его необычный стиль отсылает не только к священному искусству, но и к научной иллюстрации, стилю индийских религиозных изображений XX в. и к популярной в то время психоделической культуре. Некоторые детали его сложной схемы, соединяющей душу и тело, металлы и планеты, позаимствованы из оригинальных алхимических трактатов. Испанский живописец Дино Вальс (р. 1959) в 1989 г. создает картину «Задкиэль», используя целый набор аллегорий, напрямую позаимствованных из таких иллюстрированных трактатов как «Свиток Рипли», «Розарий философов» и «Сияние Солнца», а также совмещает их с масонской и каббалистической символикой (23).

Рис. 23

На других его картинах, сюжетно далеких от златоделия, часто встречаются изображения Меркурия и андрогинов, в т. ч. скопированные с древних миниатюр. В 1989 г. американская художница Лори Липтон (р. 1969) переосмыслила весь цикл изображений из «Сияния Солнца» по просьбе амстердамской Библиотеки философии и герметизма, ныне спонсируемой известным писателем Дэном Брауном (24). Тема алхимии играет важную роль в работах современной сюрреалистки из США Мэдлин фон Фёрстер (р. 1973): в 2006 г. она создала цикл работ «Дистиллированные желания», на которых переосмыслила изображения из «Коронации природы», также используя элементы, позаимствованные из «Розария философов» и других трактатов. В 2009 г. фон Фёрстер нарисовала картину «Царива мама», основанную на иллюстрации к «Алхимическому альбому» конца XV в (см. здесь). Однако вместо мужчины главным героем становится золотая женщина, а дерево прорастает не из ее гениталий, а из утробы, открывающейся будто шкатулка (25).

Рис. 24

Рис. 25

Постмодернистский художник из США Кристофер Ульрих (р. 1972) использовал некоторые гравюры из «Убегающей Аталанты», чтобы создать собственную работу, названную «Алхимическая кухня»: она буквально представляет собой кухонную вытяжку, украшенную четырьмя фресками на сюжеты из сочинения Михаэля Майера. На картине 2013 г. «Оммаж Курбе» Ульрих совместил два, казалось бы, несовместимых сюжета: автопортрет французского художника-реалиста Густава Курбе в образе Агасфера и алхимического монстра, воплощающего три парацельсианских первопринципа, перерисованного из трактата Джованни Баттисты Назари «Три сновидения о превращении металлов» 1572 г. (26).

Рис. 26