История американской архитектуры. Эволюция стилей

Новые состояния и сопутствующая им власть создали собственную шкалу нравственных ценностей, не имеющую ничего общего с Христианской моралью и названную впоследствии Gospel of Wealth (Евангелие от Богатства). Его последователи находили оправдание и мотивацию своим действиям в теории Социального Дарвинизма (Social Darwinism), развиваемой Herbert Spencer в Англии и William Graham Sumner в Америке. В соответствии с их версией теории естественного отбора (natural selection), в бизнесе, как и в природе, должен выживать сильнейший, а нищета и сопутствующие ей социальные болезни являются естественным и неизбежным побочным продуктом прогресса. Подобная философия создала удобную почву для небывалого расцвета коррупции в послевоенной администрации Гранта, в условиях которой доиндустриальная gentile культура была вытеснена агрессивной и всеядной культурой «новых денег».

Не все американцы приветствовали новый порядок. Перемен требовали фермеры, отчаявшиеся справиться с занижаемыми ценами на их продукцию. Рабочие промышленных предприятий восставали против безжалостной эксплуатации, объединяясь в профсоюзы. Начавшееся в середине века в Европе социалистическое движение нашло благодатную почву в послевоенной Америке, где вплоть до начала 20 века поддерживало забастовки и восстания пролетариата, призывая к борьбе за коллективную собственность на средства производства и требуя социальной защиты для всех нуждающихся.

В поисках способов выражения динамики этого яркого и неспокойного времени, архитекторы обращались к энергичным образам французского Second Empire (Рис. 5.33.) и английского High Victorian Gothic (Рис. 5.17.), а также экспериментировали с экзотическим стилями вроде Saracenic (Сарацинский – Рис. 6.1.а.), или Moorish (Мавританский – Рис. 6.1.b.).

Последние, впрочем, не получили заметного признания, возможно вследствие своей чужеродности, а может благодаря поощряемой в те годы свободе интерпретации классицизма. Архитекторы, разрабатывающие классическое направление больше не стремились к археологически точному воспроизведению исторических прототипов, но отдавали предпочтение их живописным Барочным версиям, или вообще творческому эклектизму. Большинство мастеров второй половины 19 века выражали настроения своей эпохи трансформируя и комбинируя детали традиционных стилей и оставляя лишь намеки на исторические истоки.

а

b

Рис. 6.1. Exotic styles: Indo-Saracenic (a.), Moorish (b.)

Европейская архитектура этого периода, на волне подъема национального сознания, пережила увлечение региональными стилями, что зачастую означало всего лишь использование наиболее употребимых в данной местности строительных материалов и конструкций. Двигаясь в этом направлении, американские архитекторы начали подвергать сомнению уместность использования в Новом Свете европейских традиций, учитывая климатические, социальные и культурные различия двух континентов. Готовность к адаптированию европейских архитектурных приемов к американским условиям стала особенно заметна после 1870 года.

К этому времени относится начало всеобщего увлечения знакомым нам по предыдущей главе стилем Second Empire, получившим признание после строительства New Louvre в Париже (Рис. 5.33.). Авторы проекта, Visconti и Lefuel, соединили идеи Французского Ренессанса и Барокко, включая симметричное осевое планирование, выдающиеся центральный и угловые павильоны, мансардные крыши и активную пластику декора. Созданный в результате образ контролируемой разумом чувственности как нельзя лучше отвечал настроениям послевоенного экономического бума и получил широкое распространение в Америке в 60-х и 70-х годах 19 века. Поскольку комплекс Нового Лувра сумел объединить различные виды правительственных и культурных учреждений, стиль не связывался с определенной функцией и применялся в зданиях самого различного назначения от богатых резиденций до железнодорожных станций.

Популяризации стиля на Американском континенте способствовали работы ведущего архитектора послевоенного правительства Соединенных Штатов, Alfred B. Mullett, использовавшего его в проектах многочисленных федеральных зданий. Примером может служить Вашингтонский State, War and Navy Building (Рис. 6.2.), демонстрирующий американскую интерпретацию идей Лувра.

Здание имеет четкую осевую симметрию, выдающиеся центральные и угловые павильоны, акцентированные подъемом высокой мансардной крыши. Его образ заметно уступает в элегантности правительственным зданиям предыдущего поколения, вроде Massachusetts State House (Рис. 4.14), но декларирует бескомпромиссную волю и финансовый успех своего времени. Для многих американцев, однако, стиль остался символом послевоенной коррупции администрации Гранта.