История американской культуры

Страна знала о том, что величайший из миллиардеров Джон Д. Рокфеллер начал карьеру мелким клерком в захолустном городке, что владелец железных дорог Джеймс Хилл поначалу служил продавцом в магазине, что «король стали» Эндрю Карнеги – сын ткача и первые центы заработал мальчиком на побегушках при почте, что газетный магнат Джозеф Пулитцер эмигрировал в США, не имея второй конной пары… Десятки тысяч долларов, нажитые бюргерами «в поте и благочестии», теперь уже не шли ни в какое сравнение с «бешеными» миллионами дельцов I860—1880-х годов. Зависть, сначала скрываемая, быстро переходила в ненависть. Разве имеют они, эти новые владыки жизни, право на всемогущество?

Джон Д. Рокфеллер

Оттесняемой городской аристократии оставалось лишь гордиться своим превосходством в моральной сфере. Сенатор Гор из Массачусетса рассказывал с катоновским красноречием, что за период его общественной деятельности, продолжавшейся немногим более одного выборного срока, он видел, как пятеро судей Соединенных Штатов ушли со своих должностей под угрозой суда за коррупцию и нечестное ведение дел. Гор видел, как председатель комиссии по военным делам потребовал удаления четырех своих помощников, продававших свои официальные привилегии выбора юношей в военное училище. Когда величайшая в мире железная дорога, соединившая два омывающих американские берега океана, была окончена, тот же Гор видел, как национальный триумф и экзальтация обратились в горечь и позор после докладов трех комиссий Конгресса, свидетельствующих, что каждый шаг в этом великом предприятии был связан с мошенничеством. Среди самых высоких лиц, от людей, состарившихся на общественном поприще, Гор слышал бесчестную доктрину, что правильным путем достижения власти в республике является подкуп при помощи должностей, созданных якобы для народа, и что подлинной целью занявших эти должности являлось осуществление собственных амбиций и удовлетворение личных интересов. Сенатор слышал и то, что подозрения падали на доверенных лиц президента.

Мираж владел умами упорно, казалось, ничто не могло похоронить химеру быстрого обогащения. Золотые, нефтяные, скотобойные и прочие лихорадки держали в напряжении всю страну Недоверчивым показывали дворцы Астора, Рокфеллера, Моргана, убеждая, что это результат вовремя услышанного зова судьбы и удачи, Отсутствие удачи квалифицировалось как признак лености и обделенности талантами: стопроцентный американец, если у него есть голова и руки, просто обязан найти свой миллион. Так рождалась «американская мечта».

Обличители

Далеко не все деятели культуры молча взирали на все более порочную власть капитала. Теодор Драйзер (1871–1945) много времени провел, изучая биографию миллионера Чарльза Йеркеса. Просматривая досье, публикации в филадельфийских газетах, встречаясь с людьми, лично знавшими Йеркеса, писатель преследовал цель создания своего рода национального героя и антигероя в одном лице. Йеркес жил и работал в Филадельфии, Чикаго, Нью-Йорке, то есть в наиболее значимых для новой Америки городах. Он стал прототипом главного героя трилогии Драйзера «Финансист», «Титан», «Стоик».

В Америке побывал английский писатель Оскар Уайлд (1854–1900), оставивший свой презрительный отзыв о злобном и глупом народе, в котором большинство не отличалось ни умом, ни другими достоинствами – даже знанием родного языка: слишком многие не умели говорить, пребывая в неладах с грамматикой.

«Позолоченный век» Америки 1870– 1880-х годов (напомним, что это емкое определение принадлежит Марку Твену и Чарльзу Дадли Уорнеру) потрясал чудовищным цинизмом. Здесь снова должен быть упомянут Марк Твен, звезда американской культуры, который описывал это время как эпоху торжества обмана, нечестных сделок, политической коррупции и насилия (недаром подзаголовок книги «Позолоченный век» – «Повесть наших дней»). В те же годы Генри Адамс (1838–1918) анонимно опубликовал свой роман «Демократия», столь же критический в отношении господствующих нравов; особенно жестко Адамс описывал правление администрации президента Гранта.

Ничто в последующем не изменило убийственную оценку периода первоначального накопления, сделанную Марком Твеном и Генри Адамсом. Столь же жесткой была оценка этого времени классиком юмористической литературы Амброзом Бирсом (1842–1914), который жестко охарактеризовал его в «Словаре сатаны». А Льюис Мамфорд (1895–1990) из 1930-х годов оценивал «позолоченный век» как духовную пустыню; он называл период после Гражданской войны «коричневыми десятилетиями», захватившими своей бесчеловечностью весь мир. Так и было: финансовая паника 1873 года распространилась повсюду, порождая безработицу, жестоко подавляемые стачки, движения обездоленных фермеров. Одновременно шло формирование железнодорожных группировок, стальных и нефтяных компаний и трестов, тех картелей, которые вызывали общенациональную ненависть.