История американской культуры

Теодор Рузвельт написал эссе «Подлинный американизм», в котором утверждал, что единство интересов народа приведет к снижению общественной значимости расового и этнического происхождения. Рузвельт выдвинул концепцию «честного курса», согласно которой для каждого жителя Америки проблема борьбы с расовой и религиозной нетерпимостью должна стать самым важным вопросом общественной жизни. Рузвельт был большим оптимистом, чем Лодж, в отношении новой иммиграции, серьезно изменявшей этническую картину многокомпонентной Америки. Он верил в действенность «плавильного тигля», создающего обобщенный, цельный и единый тип «хомо американус», Лодж смотрел на прилив иммигрантов из Восточной Европы панически, пребывая в ужасе от захлестывающей большие города Восточного побережья эмигрантской волны, тогда как Рузвельт верил, что все эти ново-пришельцы будут со временем ассимилированы. Правда, и он полагал, что некоторые новые иммигранты – бунтари из Восточной Европы, азиаты, чудом добравшиеся до американских берегов, нищие из европейских стран – способны отравить общий плавильный котел. Он не без опасений смотрел на гигантский Нью-Йорк, где к началу XX века три четверти населения составляли иммигранты и прямые потомки иммигрантов.

Феноменальные достижения XIX века

Что было главным событием только что окончившегося XIX века? Большинство сошлось на том, что самый мощный эффект дало применение электрической энергии. Буржуазии в зените ее могущества мир казался прекрасным, а XIX век – лучшим периодом в истории человечества. Как писал один из современников, законы стали более справедливыми, музыка – более приятной, книги – умнее, в домах больше счастья… Сердце каждого становилось одновременно и более справедливым и более мягким, ибо искусство, промышленность, изобретения, литература, знания и управление – все двигалось в триумфальной христовой процессии вверх по холму славы.

Мир изменялся на глазах. Наиболее впечатляющим был период 1885–1905 годов. Новым американский мир сделали телефон, фонограф, недавно изобретенная разновидность пианино, электрическая лампочка, фотоаппарат, печатная машинка, велосипед, двигатель внутреннего сгорания, искусственные волокна, кассовый аппарат, затемненное стекло «Тиффани», уничтожавшие вредителей пестициды, такие как ДДТ. Памятником новой эре американской культуры стали два потрясающих моста: Бруклинский в Нью-Йорке (архитектор Джон Реблинг) и мост через Миссисипи у Сент-Луиса (Джеймс Эдж).

Даже относительно незначительные изобретения американцев меняли их мир. Речь идет о бумажном пакете, приобретшем всеобщую популярность, о производстве бумаги из вторичных отходов, о подешевевших газетах. Бумага просто захлестнула американский мир, и это имело огромные культурные и социальные последствия.

Леви-Строс одел американцев в синие джинсы с медными заклепками, Жилетт определил способ американского бритья. Липтон создал чайные пакеты, Хайнц полил сосиски кетчупом, Нестле дал утренний кофе, Эдисон осветил ночной мир американских городов. Магазины «Вулворт» охватили всю страну стандартными изделиями. Пульман по-прежнему заботился о спальных вагонах. Страна начала сносить потрескавшийся мир старых домов. Пулитцер на восемь дней побил немыслимый рекорд Жюля Верна – вокруг света… менее чем за 80 дней. В газетах стали популярными карикатуры, и вскоре книги комиксов распространились повсеместно. Появилось понятие «желтая журналистика» («желтая пресса»), А в Гарварде Уильям Джеймс учил студентов-интеллектуалов не смешиваться с толпой.

Но именно толпы наполняли ставшие популярными выставки, особенно организованную в Чикаго в 1893 году. 25 миллионов посетителей рассматривали продукты 46 стран, размещенные в 150 помещениях. Эта выставка делала Столетнюю экспозицию 1876 года в Филадельфии скромной. Главная культурная идея чикагской экспозиции – четырехсотлетие американской цивилизации, металл и машины заменяют дерево и ручной труд. В павильоне свободных искусств посетитель мог ознакомиться с четырехсотлетними изменениями в американской культуре. Здесь передовые американские эксперты предложили миру свои концепции религии, положения в мире женщины, проблемы молодежи. Посетителя вводило в шок море электрического света – особенно в павильоне электричества. Столько света – и не от солнца! Это было сродни чуду. Выставку стали называть «Белый город».

Колесо обозрения на чикагской выставке

Не всеми это было позитивно воспринято. Семья президента Гаррисона категорически отказалась нажимать на выключатели из опасения сжечь выставку. Но даже по каталогу экспозиции было понятно, что наука уже стоит впереди промышленности.