История американской культуры

Второй период – девяностые годы и позже, с 1885 по 1905 год – характерен сменой прежнего пафоса и этоса. Своего рода восхищение миллиардерами, за несколько лет ставшими владыками страны, сменилось общенациональной критической позицией, выраженной теми журналистами, писателями, общественными деятелями, которые были настроены против царства доллара и стали «макрекерами» – «разгребателями грязи». Культурные образования в этот второй период оказались под мощным давлением новой жизни, новых условий. Появились дешевые и достаточно качественные популярные ежедневные газеты, представлявшие собой смесь государственной пропаганды, описания преступлений и скандалов. Однако параллельно возникали новые эстетические нормы, давшие почву для третьего периода (1905–1911).

В третий период, когда молодое поколение, стимулируемое изобретениями и изменениями окружающей реальности, дало американскому искусству фундаментально новые цели, потребовавшие новых художественных форм, как раз и произошло духовное и интеллектуальное обновление страны. Возникла Америка Элтона Синклера и Джека Лондона. На высшем политическом уровне обновленные США олицетворяли Теодор Рузвельт и Вудро Вильсон, которым предстояло возглавить американский политический механизм в качестве президентов страны, устремленных к прогрессу.

Этот трехэтапный поворот в американской жизни породил, без преувеличения, огромную волну популизма, также зародившегося примерно в 1870 году и поднявшегося во весь общенациональный рост уже в новом веке. Интересно, что в Европе этот же период получил название «бель эпок»[4], или «время банкетов», которое вскоре обернулось подъемом социал-демократических движений.

Говоря о первом этапе, следует сказать, что «джентльмены» скорбели: всеобщее избирательное право для мужчин приравняло богатых людей к «черни», численность которой, естественно, была много раз больше. После шести первых президентов-аристократов (от Вашингтона до Куинси Адамса) к власти в США, по мнению элиты, не приходил ни один человек «из порядочной семьи». И так думали не только богачи, но и многие культурно не обделенные граждане. Обеспеченные и образованные люди «ушли» в свои усадьбы, уступая путь напористым выходцам из низов. Философ Эмерсон писал, что «самые достойные, умеренные, способные и образованные замкнулись в защите своей собственности». Англичане удивлялись: у богатых американцев нет чувства «ноблесс оближ» – положение обязывает. Речь идет о президентах типа Эндрю Джексона, едва ли не бравировавшего отсутствием городской культуры. Выражение «О. К.» – результат неграмотного прочтения английского словосочетания «all correct»[5] – характеризовало уровень президентского образования. Это был своего рода показатель доморощенных культурных оснований поведения партийных боссов и экономических владык. Наконец американцам стало стыдно – страну начало, как говорится, «корежить» от собственного бескультурья.

Особенно неприятно было смотреть на себя со стороны – глазами европейцев. Тем более что Европа достигла известных высот, особенно это касается Англии, России, Франции, Германии. Для Америки в указанный период решающим вновь оказалось влияние первой.

В новом, двадцатом веке Англией в культурном смысле «правил» квартет авторов: Герберт Уэллс, Гилберт Кит Честертон, Гилер Беллок, Бернард Шоу. А в поэзии царил Редьярд Киплинг. Ни одна страна Запада не имела такого созвездия талантов. И вновь, в очередной раз, в английской тени зрела все более могучая Америка. Благотворно сказывалось преимущество общего языка. В американских школах и университетах читали и изучали представителей английской литературы, следили за английским искусством, старательно имитировали лучшие заокеанские образцы.

Мегаполисы и оппозиция

Но все же расцвет американской культуры, как и в любой другой стране, был возможен лишь на фоне и в контексте общего подъема страны. А подъем здесь был сугубо материальным – на фоне господства «позолоченного» богатства. Города по примеру Нью-Йорка росли в невероятном смешении архитектурных стилей, в очевидном стремлении выставить богатство напоказ. Жизнь в «позолоченном» веке не была интеллектуальным раем.

Обложка журнала «Атлантик Мансли»