История античного театра

В эксоде на орхестру входит вестник и сообщает о несчастье, постигшем царский дом. Слова о самоубийстве Гемона долетают до слуха его матери Эвридики, находящейся в женской половине дворца. Она выходит из дворца и выслушивает от вестника страшные новости: похоронив тело Полиника, все поспешили к подземелью, где была заключена Антигона. Но, подойдя к склепу, увидели висящую в петле Антигону и Гемона, держащего в объятиях ее труп. Услышав крик отца, Гемон вперил в него дикий взор и, схватив меч, замахнулся на отца; но царь отступил и увернулся от удара. Тогда в порыве отчаяния Гемон всадил себе в бок острие меча и слабеющей рукой обнял труп невесты.

Выслушав рассказ, Эвридика молча уходит во дворец. Со стороны поля входит Креонт, неся на руках тело Гемона[99]. Следует коммос Креонта и хора, во время которого из дворца появляется вестник, сообщающий о самоубийстве Эвридики. Спустя несколько мгновений в раскрытых дверях дворца зрители видели лежащее у алтаря тело Эвридики. Совершенно разбитый постигшими его бедами Креонт обвиняет себя в убийстве сына и жены и умоляет судьбу послать ему смерть.

Греческая трагедия очень чутко откликалась на современную ей общественнную и политическую жизнь, на религиозные, этические и другие вопросы.

Поэтому, чтобы лучше понять «Антигону», следует принять во внимание круг понятий, мыслей и чувств греков V в. до н. э.

Полиник совершил преступление — он изменил своему городу, и поэтому, когда он был убит, Креонт запретил похоронить его. Одна только мысль о том, что его тело после смерти будет лишено погребения, приводила древнего грека в отчаяние.

Греки верили, что душа непогребенного человека осуждена на печальные скитания, так как у нее нет «жилища». Но душа в этом случае не только печалится, она может принести зло людям: истребить их жатву, послать болезни, мучить их страшными видениями, требуя своего погребения. Поэтому хоронить мертвых или по крайней мере не препятствовать похоронам с древних времен признавалось общеэллинским обычаем. Антигона прямо заявляет Креонту, что, похоронив своего брата, она исполнила «неписасаный божеский» закон. Человеческий закон Креонта не представлял для нее такого значения, чтобы она могла забыть ради него этот «божеский» закон.

Хор держится в общем робко, но из слов Антигоны и особенно Гемона ясно, что народ стоит за Антигону; ее поступок он называет славным подвигом. И, наконец, в качестве высшего судьи выступает Тиресий: как прорицатель, он прямо заявляет Креонту, что боги разгневались на него за этот приказ.

Какая доблесть, спрашивает Тиресий, казнить второй смертью мертвого? Да и сам хор после вещаний Тиресия делается смелее и прямо требует от царя освобождения Антигоны и погребения Полиника. Устами решительно всех персонажей трагедии Софокл оправдывает Антигону. Ее любви, твердости и непреклонности в исполнении долга, смелости перед лицом смерти Софокл противопоставляет ненужную уже после гибели Полиника жестокость Креонта.

Но эта неправота Креонта выявляется Софоклом не сразу. В первом своем выступлении Креонт предстает перед зрителями хотя и суровым, но в то же время справедливым правителем. Он думает только о благе родного города, он желает, чтобы ему говорили правду, и собирается возвышать людей, преданных родине. И в разговоре с Гемоном он также высказывает справедливые мысли.

Долг приказывает ему казнить Антигону. Если он даст зародиться измене в своем доме, она еще пышнее расцветет в народе. Однако с дальнейшим развитием трагедии поэт все больше и больше убеждает зрителей в неправоте Креонта. Выявляются вместе с тем и его стремление к самовластию и его нетерпимость. На слева сына о том, что ни он сам, ни всенародный голос фиванцев не причисляют Антигону к дурным людям, Креонт отвечает вопросом: «Народ ли мне свою навяжет волю?» (ст. 734). Раздраженный словами сына, Креонт желает совершить страшную жестокость: он приказывает предать смерти Антигону на глазах Гемона.

И эта казнь, вероятно, совершилась бы, если бы Гемон не удалился. Отталкивающую жестокость, соединенную с издевательством, проявляет Креонт по отношению к Антигоне в тот момент, когда ее ведут на казнь. Он иронически замечает, что ему не будет осквернения от смерти Антигоны, так как он не проливает родственной крови, а только отлучает виновную от мира жизни.

В ответ на увещания Тиресия Креонт высказывает неоправданную подозрительность[100]: он называет прорицателя бесчестным и продажным. В итоге Креонт оказывается виновником смерти трех человек: Антигоны, сына и жены. Это наказание постигает Креонта за презрение «божеского», «неписаного» закона, за несправедливость и жестокость по отношению к Антигоне. По греческим понятиям, он не имел права отказывать в погребении даже своему врагу. Самое большее, что он мог сделать, — это запретить хоронить Полиника в городе, который тот оскорбил своей изменой. Но он мог похоронить его где-нибудь вне города.