История античного театра

Действие трагедии развертывается перед дворцом Атридов. Орест в сопровождении Пилада (роль без слов) и старого воспитателя (Талфибия) приходит в Микены. Орест сообщает своим спутникам о задуманном плане мести. Воспитатель должен будет проникнуть во дворец и сообщить, что он якобы послан из Фокиды другом Эгисфа царем Фанотеем с извещением о том, что Орест во время дельфийских состязаний упал с колесницы и разбился насмерть. Орест же и Пилад после этого должны будут принести урну и сказать Клитемнестре, что в ней находится прах ее сына. Проникнув во дворец, Орест совершит там убийство матери.

Воспитатель сообщает Клитемнестре о мнимой смерти Ореста. Это известие производит на Электру потрясающее впечатление. Рушатся все ее надежды на то, что смерть Агамемнона будет отомщена.

Клитемнестра притворно скорбит, но втайне радуется тому, что избавилась от вечного страха мести со стороны Ореста. Она приглашает воспитателя войти с ней во дворец.

Микенские женщины, составляющие хор трагедии, разделяют с Электрой ее скорбь. Но вместе с тем своей притчей о царе-пророке Амфиарае, тоже погибшем от козней своей жены, но потом, после мести сына, нашедшем успокоение под землей, хор внушает Электре мысль о возмездии. Эта мысль переходит в окончательное решение, когда на орхестре появляется Хрисофемида.

Электра просит Хрисофемиду помочь ей убить Эгисфа, но та отказывает ей в помощи, и тогда Электра сама собирается совершить месть. Появляются Орест и Пилад с урной. Электра в горестном отчаянии рыдает над урной. Орест, не в силах дальше обманывать сестру, открывается ей. В доказательство он показывает перстень отца.

Происходит сцена узнавания. Электра от горестного отчаяния переходит к бурным проявлениям радости, она счастлива, что брат ее жив и находится с ней. Она готова помочь брату в осуществлении мести. Орест и Пилад уходят во дворец, откуда вскоре доносится голос Клитемнестры, умоляющей сына пощадить ее. В страшном ожесточении Электра кричит брату, находящемуся внутри дворца: «Если в силах, повтори удар». Из дворца появляются с окровавленными руками Орест и Пилад. Орест сообщает, что месть свершилась. Услышав о приближении Эгисфа, Орест и Пилад снова скрываются во дворце.

Появляется Эгисф и спрашивает Электру, справедлива ли весть о смерти Ореста. Электра отвечает ему, что гости принесли даже труп Ореста. Двери дворца раскрываются. Эгисф подходит к трупу, лежащему под покровом, и приказывает позвать Клитемнестру. «Не нужно ее звать: она вблизи тебя», — отвечает ему Орест. Эгисф сдергивает покров с тела и видит труп Клитемнестры.

Он понимает, что его гибель неизбежна. Орест и Пилад уводят Эгисфа во дворец, и там Орест убивает его. «Электра» Софокла представляет собой трагедию справедливого возмездия.

По древнейшим верованиям греков, душа человека, насильственно лишенного жизни, пребывала в печали, которая прекращалась только с наказанием виновника убийства. Это наказание было обязанностью родственников убитого, и прежде всего его сыновей или сына. Если родственники уклонялись от своей обязанности, на них могла обрушиться месть разгневанной души убитого, олицетворенная позже в виде Эриний, богинь мстительниц, охраняющих права убитого. Древнейшее право требовало крови за кровь, и таким образом возникала длинная цепь искупительных убийств, которые прекращались только тогда, когда последний убитый не оставлял после себя родственников. Однако уже в гомеровскую эпоху убийца мог откупиться пеней в пользу родственников убитого.

В дальнейшем, с развитием религии Аполлона, пеня или вира за убийство была заменена религиозным очищением убийцы. Обряд заключался в окроплении убийцы кровью зарезанного поросенка; кроме того, убийца был обязан годовой службой своему очистителю. Когда же возникло государство, оно само стало вмешиваться в дела об убийстве, хотя и в ограниченных рамках. Право мести по-прежнему принадлежало ближайшему родичу убитого, но теперь в осуществлении своей мести он должен был придерживаться определенного, установленного законом порядка.

Он звал убийцу в государственный суд. Если последний признавал убийство нечаянным или справедливым, то оправдывал его и этим ограждал от попыток мести со стороны обвинителя. В противном случае обвиняемый мог еще до заключительного слова удалиться в добровольное годичное изгнание. Если он упорствовал в надежде на свое оправдание, то суд признавал его виновным и его наказание было делом государства. Эринии получали возмездие за пролитую кровь, и дальнейшее осуществление мести не допускалось. Но дела об убийствах начинали в Древней Греции сами родственники убитого, а не представители государственной власти. Государственного органа, соответствующего современной прокуратуре, в Греции еще не было.