История античного театра

В образах героев трагедии Софокла (Эдип, Аякс, Филоктет, Антигона и другие) со всей полнотой выразились гражданские и нравственные идеалы античной рабовладельческой демократии эпохи ее расцвета. Этими идеалами были — любовь к родине, почитание богов отеческой религии, высокие моральные качества (твердость и непоколебимость в отстаивании правого дела, готовность ради истины пожертвовать своею жизнью и т. д.), соединяющиеся с прекрасным внешним обликом, а у мужчин, кроме того, с большой физической силой и ловкостью воина и атлета.

По свидетельству Аристотеля, Софокл сам говорил, что он изображает людей такими, какими они должны быть. При этом он умеет индивидуализировать рисуемые им характеры, придавая каждому своеобразные черты.

В манере изображения Софоклом персонажей его трагедий есть что-то, напоминающее Гомера. Это та же легкость, тот же способ вызывать в нашем представлении целостный образ героя, нарисованный даже в деталях с классической точностью. Упомянутое сходство идет еще дальше. Хотя душевный мир героев Софокла более сложен, чем у Гомера, но в общем они обладают такой же цельностью характера, как и гомеровские герои.

В трагедиях Софокла имеется несколько замечательных женских образов. Среди них прежде всего нужно назвать Антигону, в которой жалость и любовь к брату сочетаются с твердостью и непреклонностью в исполнении того, что она считает своим долгом.

В «Эдипе в Колоне» драматург раскрывает другие стороны характера этой мифологической героини: безгранично преданная своему отцу Антигона делит с ним изгнание, нежно опекает его и превращается в поводыря слепого при его странствованиях из страны в страну. Прекрасно обрисована в «Трахинянках» верная жена Геракла, Деянира. Очень тонко Софокл показывает смену настроений Деяниры. Вначале ею владеет тоска и боязнь за отсутствующего мужа; потом ее охватывает радость при известии о том, что Геракл жив и, завершив все свои подвиги, возвращается домой. Затем ею овладевает скорбь, когда она узнает, что у Геракла уже есть новая привязанность. Далее возникает робкая надежда на то, что, быть может, с помощью талисмана, оставленного кентавром Нессом, ей удастся вернуть себе мужа, и наконец — страшная тревога, переходящая в отчаяние, когда Деянира убеждается в ужасном действии снадобья, которым она намазала плащ Геракла.

Рисуя трагические персонажи, Софокл идеализирует своих героев, приподнимая их над действительностью. Таков был эстетический идеал того времени, отразившийся и в другом роде художественного творчества — в скульптуре. Так, образам Фидия, представляющим идеализированных людей, свойственно то же самое гармоническое спокойствие и благородное величие. Можно сказать, что Фидий в скульптуре делал то же, что Софокл в своих трагедиях. Действительно, герои Софокла даже на вершине своих страданий сохраняют все свое величие и непобедимую душевную силу. Создается впечатление, что крики боли не вырываются из их груди и судорожные движения не искажают пластичности поз и жестов. Софокл признает рок, но у него нет изображения пассивности или придавленности человека. Наоборот, человек стремится к тому, чтобы преодолеть неумолимую силу рока, и живет и действует так, как подсказывают ему жизненные обстоятельства, его воля и его нравственные побуждения.

В центре внимания поэта во всех его трагедиях стоят люди со всей сложностью выявления их душевных сил. Хотя на долю человека в этой жизни выпадают по воле богов и судьбы величайшие бедствия и страдания, а человеку не дано знать будущего, все же Софокл далек от пессимистического восприятия жизни.

В его трагедиях жизнь прекрасна и уходить из нее тяжело.

В пьесах Софокла можно найти отзвуки современной поэту философии софистов, однако основной мотив, звучащий в его произведениях, совершенно другой: не человек, а бог есть мера вещей. Софокл выступает не реформатором, а, скорее, апологетом существовавших тогда религиозных верований. В своем отношении к традиционной религии он не делает никаких уступок новому интеллектуальному движению.

Усовершенствования театральной техники, введенные Софоклом, сделали его трагедию более живой и сценичной. Большей живости действия у Софокла способствовало введение и более сложных, чем у Эсхила, перипетий и узнавания. Однако в общем плане пьес Софокл лишь немного отходит от Эсхила: развитие действия идет у него обычно так же прямолинейно, как и у его предшественника. События случайные и внешние отбрасываются.

Создав трагедию, в которой основное внимание было обращено на человека с его борьбой и его душевными переживаниями, Софокл отказался от некоторых сценических приемов, употреблявшихся Эсхилом и хорошо гармонировавших с возвышенным характером его трагедий, где такая большая роль была отведена богам и сверхчеловеческим персонажам.

У Софокла нет процессий, подобных той, какая дана в конце «Эвменид», нет торжественных въездов царей на колесницах, не появляются призраки, нет надобности в применении машин.