Читаем История античной литературы полностью

Вторая разновидность античного романа — сатирический роман нравов с комически-бытовым уклоном. В сохранившейся греческой литературе эта разновидность непосредственно не предоставлена ни одним памятником и известна лишь по изложению «романа об осле», дошедшему до нас среди произведений Лукиана. Этот жанр уместнее рассматривать при изучении римской литературы эпохи империи, где он блестяще представлен, помимо обработки «романа об осле» у Апулея, «Сатириконом» Петрония. Предваряя более подробное изучение сатирического романа, укажем здесь лишь на то, что он выступает перед нами в двух формах: либо как цикл самостоятельных по существу комически-бытовых новелл, лишь нанизанных на стержень обрамляющей новеллы («роман об осле»), либо как прямая «перелицовка» любовного романа» с сохранением его сюжетной схемы, но с заменой идеализованного героя фигурой «низменного» типа, героем-плутом. Роман, последний повествовательный жанр увядающей античности, как бы прелюдирует средневековому развитию, где авантюрный «мещанский» роман также складывался, с одной стороны, как цепочка новелл, а с другой, — как пародия на формы рыцарского повествования.

7. Поэзия

При решительном преобладании прозаических форм во всех отраслях литературы поэзия перестает привлекать к себе в рассматриваемый период значительные литературные дарования. Она рассматривается как менее серьезный вид творчества и становится уделом любителей или литераторов второго ранга, поставщиков стихотворной продукции для «мусических состязаний». В пышных мраморных театрах греческих общин этого времени справлялись бесчисленные празднества, на которых выступали исполнители самых разнообразных жанров музыки и поэзии, и где, наряду с классическим репертуаром, требовались также и новые произведения. Культовая традиция требовала даже новых трагедий и комедий, и спрос порождал соответствующих литераторов. Но это творчество оставалось за порогом серьезной литературы, а на живой сцене господствовал мим и пантомим (балет).

Очень скоро была предана забвению и эпическая продукция первых трех веков нашей эры. Уцелели лишь очень немногие произведения (например басни Бабрия, I или II вв. н. э.). Только с IV в. замечается некоторый подъем, но уже ученого, эпигонского характера. Квинт Смирнский составляет в IV в. на основании мифологических учебников длинный эпос, продолжение Илиады, своего рода замену киклических поэм. Новая поэтическая школа создается в Египте, который менее всего был затронут аттикистическими тенденциями и сравнительно долго сохранял традиции эллинизма. Главный представитель этой школы — Нонн (V в.), автор огромной поэмы о Дионисе, в которой собран разнообразнейший мифологический материал. Интересно, что автор — христианин; наряду с поэмой о Дионисе, он составляет стихотворное переложение евангелия от Иоанна. Виртуоз стиха, Нонн объединяет в себе мифологическую ученость александрийцев с напыщенной реторикой «азианизма». Из школы Нонна вышел ряд эпических поэтов; упоминания заслуживает только поэма Мусея «Геро и Леандр», разрабатывающая эллинистическую любовную новеллу, которая уже была использована в римской литературе Овидием.

Полнее всего нам известна история эпиграммы. Первый век римской империи еще дал ряд изящных эпиграмматистов (Кринагор, Антифил и др.) и расширил область эпиграммы введением в нее насмешливой, сатирической тематики (Лукиллий, во времена императора Нерона). В дальнейшем и здесь наступает застой; творчество, однако, не замирает, и эпиграммическая поэзия вплоть до VI в. (Павел Силентиарий, Агафий) продолжает питаться перепевами старинных мотивов. Другой распространенный вид лирики в это время — анакреонтические стихи, перепевы из Анакреонта и эллинистической лирики, прославляющие в легкой, грациозно-непритязательной форме радости любви, вина, цветов и весны, — жанр, вызывавший многочисленные переводы и подражания и в западноевропейской и в русской литературе (Ломоносов, Державин, Батюшков, Пушкин и др.).

Вся эта поэзия как легкая, так и в особенности ученая, была мертва уже тем, что она оперировала старым принципом античного стихосложения, чередованием долгих и кратких слогов, между тем как в живой речи разница между долгими и краткими гласными уже исчезла. Христианская поэзия гимнов оказалась ближе к жизни и отошла от этого устаревшего принципа. С изменением стихосложения произошло и другое знаменательное нововведение в области стиховой формы. В стих были перенесены приемы риторической ритмизованной речи с ее принципом звукового повтора в конце отдельных членов фразы. Рифма — таково последнее завещание греческой ритмики, воспринятое затем поэзией Средних веков.

Часть 2. РИМСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

РАЗДЕЛ IV. РИМСКАЯ ЛИТЕРАТУРА ПЕРИОДА РЕСПУБЛИКИ

ГЛАВА I. ВВЕДЕНИЕ

1. Историческое значение римской литературы

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное