История античной литературы

Правление первых императоров из династии родственников Августа, Юлиев и Клавдиев (Тиберий, 14 — 37; Гай Калигула, 37 — 41; Клавдий, 41 — 64; Нерон, 54 — 68), проходило в обстановке дворцовых интриг и кровавых преследований, воздвигавшихся императорами против сенатской оппозиции; участие в дворцовых интригах принимала также армия, особенно в лице императорской гвардии «преторианцев». Ко времени династии Флавиев (Веспасиан, 69 — 79; Тит, 79 — 81; Домициан, 81 — 96) старая римская аристократия уже сломлена; сенат пополнен представителями италийской и провинциальной знати, выходцами из которой обычно являются отныне и сами императоры, армия реорганизована по более строгому классовому принципу. Согласие между императором и сенатом, прерванное было возобновлением деспотических тенденций при Домициане, надолго восстанавливается со времен правления Нервы (96 — 98) и Траяна (98 — 117), которым удалось, по выражению историка Тацита, «совместить принципат со свободой» (термин «свобода» надлежит понимать в указанном выше смысле: фактическая власть императора при Траяне еще более усилилась по сравнению с его предшественниками). Брожение низов, разумеется, не прекращалось, но редко принимало открытые формы, и только восстания покоренных народов время от времени нарушали «внутренний мир» империи.

С точки зрения внешнего блеска, I в. н. э. представляется периодом наивысшего расцвета римского государства. Был сделан ряд новых территориальных приобретений. Риму отныне принадлежат земли на Рейне и на Дунае, Британия, все северное побережье Африки. Италия остается в это время центром средиземноморской торговли и сохраняет свое экономическое первенство; со всех сторон империй в Рим стекаются продукты, деньги, рабы, культурные силы. Положив конец былой хищнической эксплуатации провинций со стороны откупщиков и ежегодно сменяющихся республиканских магистратов, империя установила достаточно тягостную для провинциалов систематическую эксплуатацию с помощью императорских чиновников, взимавших налоги и поставки натурой для Рима; и все же экономическое состояние провинций стало улучшаться. Отлично налаженная система дорог связывает центр с отдаленными уголками державы. Торговые сношения поддерживаются даже с такими далекими странами, как Индия и Китай, из которых в Италию поступают предметы роскоши, драгоценные камни, шелк. Для Рима это, правда, только пассивная торговля, но с западными провинциями Италия, главным образом ее северная часть, ведет активную торговлю, экспортируя вино, оливковое масло, промышленные изделия. Огромные средства, поступающие в императорскую казну, дают возможность развернуть обширную строительную деятельность; неоднократные пожары Рима, в особенности большой пожар 64 г., послужили добавочным стимулом для пышных строительных работ.

Однако при всей видимости нового расцвета очень скоро стали появляться симптомы наступающего разложения рабовладельческой системы. С точки зрения процессов, отразившихся на развитии римской литературы, нас интересует здесь главным образом положение Италии, но именно в Италии резче всего обнаруживаются признаки хозяйственного упадка. Поглощение мелких хозяйств крупными, тревожившее римских государственных деятелей со времен Гракхов, не прекратилось и в период империи. Раздача земель ветеранам Цезаря и Августа и другие мероприятия по поддержке мелких собственников лишь замедляли, но не приостанавливали концентрации землевладения. Результатом этого процесса были дальнейшее обезлюдение сельских местностей (особенно в средней и южной Италии) и рост паразитических элементов в больших городах. С другой стороны, подневольный труд рабов в обширных и разбросанных латифундиях уже не мог сопровождаться постоянным контролем хозяина и становился невыгодным во всех тех отраслях сельского хозяйства, которые требовали сколько-нибудь внимательного ухода и бережного отношения к инвентарю. Пахотные земли оставались необработанными или отдавались под пастбища.

В трактатах по сельскому хозяйству появляются указания на недостаточную производительность рабского труда. Ее старались повысить смягчением положения рабов, переводом их в полусвободное состояние, дававшее возможность самостоятельного хозяйствования. Рядом с этим распространяется отдача мелких участков в аренду свободным гражданам; эти мелкие арендаторы, колоны, нередко попадали затем в фактическую зависимость от хозяина поместья. Таким образом, с двух сторон создавался новый класс полузависимых земледельцев; колоны являлись «предшественниками средневековых крепостных». В I в. колонатные отношения еще только намечаются, но самый факт свидетельствует о том, что рабовладельческая система уже достигла предела своих хозяйственных возможностей.