История античной литературы

Начинаются приготовления к свадьбе, назначенной на следующий день, и все уходят пировать в святилище Пана. Финал комедии представляет собой бурлескную сцену, воскрешающую традиции древней комедийной игры. Повар и раб, которых некогда незаслуженно оскорбил и прогнал Кнемон, теперь издеваются над лежащим больным стариком и насильно тащат его в святилище. Хор в новой комедии обычно уже не принимает участия в действии; он выступает в перерывах между актами, поет и пляшет, но заботы о его репертуаре теперь вряд ли входят в обязанности драматурга. Однако заключительная сцена «Угрюмца» напоминает шествие комоса с венками и факелами, сопровождаемое звуками флейты. Покидая орхестру, один из актеров обращается к публике:

...Итак, мужчины, дети, юноши,
Порадуйтесь, что старика несносного
Мы одолели, щедро нам похлопайте,
И пусть Победа, дева благородная,
Подруга смеха, будет к нам всегда добра.

«Угрюмец» — одна из ранних комедий Менандра. В ней поэт обнаруживает свою приверженность социальной программе Деметрия Фалерского, который стремился сплотить различные общественные слои свободных граждан, опираясь на наиболее состоятельных из них. Идеализированный образ такого состоятельного богача, готового даже после некоторых колебаний породниться с необеспеченными, но честными людьми (Горгий и дочь Кнемона), представлен Каллипидом, отцом Сострата. Образом и поведением Кнемона Менандр осуждает тех представителей радикальной демократии, которые считали своим основным принципом возможность жить по личному усмотрению. Как бы ни были различны характеры персонажей, противоречия, возникшие между ними, являются мнимыми. В этом находят свое выражение идеи о природной общности всех людей, унаследованные Менандром из перипатетической школы и положенные в основу его гуманизма. Уже здесь видно, что молодой поэт нигде не позволяет себе издеваться над людьми или зло высмеивать их. Его ирония всегда добродушна, а в смехе ощутимы симпатии к людям, вопреки их явным слабостям.

Комедия «Угрюмец» лишена привычных мотивов новой комедии: в ней нет подкинутых детей, соблазненных девушек, раскрытых тайн и неожиданных узнаваний; вместо гетеры появляется свободная афинская девушка, впервые выведенная на сцене, хотя безымянная и безгласная. Классической же комедией обычного типа считался «Третейский суд». В центре этой комедии необычная история молодой афинской четы, перед домом которой разыгрывается все действие. Муж, по имени Харисий, должен был вскоре после свадьбы уехать из Афин. В его отсутствие жена Памфила родила через 5 месяцев после свадьбы и, опасаясь гнева мужа, подкинула новорожденного. Раб Онисим рассказал о случившемся вернувшемуся Харисию. Тот, сочтя себя обманутым и оскорбленным, ушел из дома, рассчитывая в пирах и забавах забыть свое горе. Тем временем Онисим случайно становится свидетелем спора двух рабов. Один из рабов нашел подброшенного младенца и по взаимной договоренности решил отдать на воспитание другому. Последний требует, чтобы вместе с младенцем ему были переданы безделушки, найденные в пеленках дитяти. Он справедливо называет их собственностью ребенка и упрекает своего противника в попытке обокрасть несчастного младенца. К своему удивлению, Онисим замечает в руках рабов перстень Харисия. Он сразу понимает, что его хозяин, Харисий — отец ребенка, но, не зная его матери, рассказывает обо всем гетере Габротонон, любовнице Харисия. Габротонон тяготится своей профессией и мечтает о свободе. Во время рассказа Онисима у нее появляется неожиданный замысел выдать ребенка за своего сына, рожденного от Харисия. Она припоминает, что в прошлом году, на праздник Таврополий, который ночью справлялся девушками в священной роще Артемиды, тайком проник какой-то подвыпивший гуляка и обесчестил одну из девушек, неосторожно отставшую от подруг. Габротонон также была тогда там и видела заплаканную девушку, прибежавшую в разорванном дорогом платье. Теперь Габротонон хочет выдать себя за пострадавшую и предъявить Харисию оброненную им улику — перстень. Дальнейшее же подсказывает Онисим:

...Тебе, как матери,
Он отпускную даст... без замедления!
....
...А благодарность мне, Габротонон?

Она отвечает:

Богинями клянусь! Тебя, конечно, я
Виновником сочту благодеяния!
....
Мне б лишь свободной стать...