Читаем История античной литературы полностью

Комедии Плавта, таким образом, нельзя назвать «бытовыми», как новоаттические, да бытовая комедия и не могла еще появиться на столь ранней стадии развития художественной литературы, как об этом свидетельствует история возникновения комедии у греков. Беря сюжеты и ситуации у греков, Плавт вводит в свои пьесы и римские реалии, создавая веселую смесь из греческих и римских элементов, некий «фантастический мир», в котором действуют греки, но управляют римские магистраты, греческие боги почитаются вместе с римскими, действие происходит в Греции, но в греческих городах существуют римские улицы и римский форум, здесь едят италийские блюда, слышатся римские поговорки и брань, звучат злободневные остроты и намеки на современные события. Греческий быт с гетерами, пирушками, любовными увлечениями подан у Плавта как нечто «экзотическое», далеко не всегда вызывающее одобрение комедиографа, но дающее ему богатый материал для развертывания остроумной интриги и нагромождения забавных приключений.

Отношение к грекам в Риме в период Второй Пунической войны (218—201 гг.) и после нее существенно меняется. Немалую роль в этом сыграло то, что многие греческие города выступали в этой войне на стороне Карфагена. Кроме того, после побед над могущественными эллинистическими правителями Филиппом Македонским и Антиохом Сирийским римляне убеждаются в своем превосходстве над эллинистическими полководцами.

Во время жизни Плавта в Риме начинается борьба между эллинофилами и приверженцами римской старины. К числу последних принадлежал Катон Старший, преследовавший во время своего цензорства (184 г.) эллинофилов и в их числе знаменитого Сципиона Африканского, победителя Ганнибала. «Эллинофильство» не разделялось, по-видимому, большими группами римского плебса, сочувствовавшего в этом отношении Катону.

Большая часть комедий Плавта была создана после победы над Ганнибалом, и хотя поэт избегает прямых политических выпадов, но все же в его пьесах можно найти насмешки над Сципионом Африканским и близкими ему политическими деятелями, карикатуры на эллинистических полководцев, похвалы старинным римским нравам и обычаям. Комедиограф называет греков «овцами», которые «легко дают себя стричь», подтрунивает над их вероломством.

Возможно, что народные массы римского общества были близки в своих симпатиях и антипатиях к группировке, возглавлявшейся Катоном. Однако возвращение к старому после Второй Пунической войны было уже невозможно. При жизни Плавта Рим становится развитой торговой державой. Флот, выстроенный для морских сражений с Карфагеном, используется как торговый. Начинается освоение Римом морских путей. Влияние эллинизма во всех областях римской жизни усиливается. В 198 г. на левом берегу Тибра сооружается торговая гавань эллинистического типа. Впервые в истории города здесь строят портик (крытую галерею) эллинистического образца для совершения торговых сделок. В это же время на Марсовом поле появляется второй портик, вблизи которого проводят первую мощеную торговую улицу, по ее сторонам располагаются многочисленные лавки.

Купцы, торговцы становятся в Риме «модными фигурами», чужеземные товары наполняют лавки. Впервые в это время Рим вступает в торговые отношения не только с эллинистическим Западом, но и с Востоком. В Рим хлынули массы рабов и греческих ремесленников, начали проникать в той или иной степени новые вкусы, обычаи и моды.

Все эти явления современной жизни находят свое отражение в плавтовских комедиях. Торговцы и купцы, которых любили изображать эллинистические авторы, становятся излюбленными персонажами и его пьес; в них постоянно говорится о различных торговых операциях, чужеземных товарах, далеких путешествиях. Комедиограф смеется над новыми модами, над наемными воинами, находящимися на службе у эллинистических полководцев, над греческими врачами и философами. Он осуждает страсть к стяжательству. Богачи, ростовщики, сводники, гетеры, обманывающие своих любовников и вымогающие богатые подарки, всегда высмеиваются в его пьесах. Симпатии Плавта на стороне тружеников, живущих бедно, но честно, соблюдающих нравственные нормы своих отцов и дедов. Так, например, в комедии «Канат» выступает хор рыбаков, с добродушным юмором описывающий трудности своего полуголодного существования:

Перейти на страницу:

Похожие книги

По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное