Читаем История античной литературы полностью

Поэма Невия, по-видимому, открывалась описанием знаменитого храма Зевса, находившегося в Агригенте (Сицилия). С осады этого города в 262 г. и начиналась Первая Пуническая война. На восточном фронтоне этого храма была изображена борьба богов и гигантов, а на западном — разрушение Трои. Начав с описания храма, Невий затем переходил, по-видимому, от истории к мифологии, от осады Агригента к рассказу о бегстве из Трои будущего основателя римского государства Энея. Вторая книга была посвящена скитаниям Энея и его прибытию в Италию, в остальных пяти излагались различные эпизоды Первой Пунической войны. В поэме был и Олимпийский план, как у Гомера. Из отдельных фрагментов видно, что Юпитер и Венера обсуждали вопрос о судьбах римского государства. Некоторые отрывки по стилю напоминают сухой прозаический рассказ: «Переправляется римское войско на Мальту, цветущий остров разоряет, разрушает, опустошает, доводит до конца свое вражеское дело». Очевидно, такой сухой стиль версифицированной хроники был в какой-то степени характерен для всей поэмы.

Таким образом, от древнейшей римской драмы и эпоса сохранилось чрезвычайно мало. Полностью дошли от этого периода лишь комедии Плавта и Теренция.

РИМСКИЙ ТЕАТР

Первые римские театры сооружаются по образцу эллинистических, которые римляне видели в Южной Италии и Сицилии, однако они отличаются от греческих некоторыми существенными особенностями. В римской драме не было хора, поэтому отпала и необходимость в орхестре. От орхестры осталось лишь полукружие, которое заполнялось местами для зрителей.

Возвышенная площадка (по-гречески проскений, по-латыни — пульпитум) для игры актеров с самого начала существовала в римском театре. Она часто изображается на древнеиталийских вазах. Эта площадка была несколько ниже, чем проскений эллинистических театров.

Скена, выполнявшая в греческом театре роль декоративного фона, сохранилась и в римском, но стала значительно выше (часто имела 3 этажа) и была роскошно украшена мраморными колоннами и нишами, в которых стояли скульптуры. Декоративная стена (scaenae frons) имела 3 или 5 дверей, из которых выходили актеры, танцоры, музыканты или декламаторы. В римском театре был и занавес, который опускался в начале представления и поднимался в конце. В стенке сценической площадки, приподнимавшей ее над орхестрой, также были ниши, в которых часто устраивались фонтаны, освежавшие воздух и создававшие различные зрительные эффекты.

Римляне были искусными архитекторами и инженерами, внесшими много нового в античную технику и архитектуру. Они ввели в строительное искусство арку, и это дало им возможность сооружать свои театры не только на склонах холмов (как это делали греки), но и на равнинах.

Высота декоративной стены совпадала с высотой последнего ряда мест для зрителей, расположенных амфитеатром, и поэтому для защиты от солнца и дождя можно было натягивать над всем сооружением своеобразный тент. Стена отделяла сцену от окружающего пейзажа, а тент придавал всему сооружению, возвышавшемуся над равниной, замкнутый характер, напоминающий театральные здания нового времени. Римский театр представлял собой, следовательно, гармоническое, вполне законченное целое. Он обычно окружался портиком (крытой галереей), служившим своеобразным фойе.

В эпоху империи трагедии и комедии ставились редко, на смену им пришла пантомима, напоминавшая наш балет, и разного рода выступления декламаторов, певцов, музыкантов и танцоров. Представления в это время обставлялись сложными декорациями и различными театральными трюками и эффектами: фонтаны били струями благовоний, сады с причудливыми цветами раскидывались на сцене, вспыхивали пожары и т. п. Само декоративное убранство стены становилось все более и более пышным. Театры сооружались в эту эпоху в самых отдаленных провинциях, и величественные развалины их до сих пор возвышаются во Франции, Испании, Германии и Африке.

Однако первоначально, в III и II вв. до н. э., для сценических игр устраивались простые деревянные подмостки, разбиравшиеся после представления. Зрители же смотрели на представление стоя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное