История античной литературы

Кто она, если спросите, отвечу:
Та, что нагло идет, кривляясь дерзко,
И смеется своей собачьей мордой,
Окружите ее и заклеймите:
«Дрянь продажная, отдавай таблички,
Отдавай, продажная дрянь, таблички!»

(Пер. Н. В. Вулих)

Когда ругательства не оказывают должного действия, поэт, внезапно меняя тон, обращается к девушке в иронически-почтительной форме:

Дева чистая, мне отдай таблички!

(Пер. А. И. Пиотровского)

Грубые, простонародные выражения, типичные для италийской фольклорной инвективы[122], часто встречаются в его насмешливых стихотворениях. Только в эпиграммах, требующих по самому характеру жанра краткости и заостренности мысли, его насмешка несколько меняется:

Я не стремлюсь ведь, о Цезарь, тебе понравиться, также
Мне безразлично, поверь, бел ты иль черен душой.

(Пер. Н. В. Вулих)

Насмешливые стихотворения, темпераментные, но подчас грубые и резкие, соседствуют в сборнике с полными душевной тонкости и нежности посланиями, обращенными к друзьям. Катулл приглашает на обед своего друга Фабулла, обещая ему вместо богатого угощения ласковый прием и веселье (9), радуется возвращению в Рим Верания, мысленно осыпая его поцелуями (8), просит приехать в Верону любимого друга поэта Цецилия (35):

Задушевному другу и поэту,
Пусть Цецилию скажут эти строки,
Чтоб в Верону летел он, Новум Комум
И Ларийское озеро покинул.

(Пер. А. И. Пиотровского)

Трогательно жалуется Катулл в другом стихотворении на свою мучительную болезнь.

Радостные чувства, вызванные наступлением весны и предстоящим возвращением из Вифинии в Рим, изливаются в такой форме:

О, как сердце пьянит желанье странствий!
Как торопятся в путь веселый ноги!

(Пер. А. И. Пиотровского)

Единственное застольное стихотворение перевел А. С. Пушкин:

Пьяной горечью Фалерна
Чашу мне наполни, мальчик,
Так Постумия велела,
Председательница оргий.
Вы же, воды, прочь теките
И струей, вину враждебной,
Строгих постников поите.
Чистый нам любезен Бахус.

Пушкин оставил без перевода одну строчку стихотворения, в которой Постумия сравнивалась с пьяной виноградной ягодой.

Любовные стихотворения Катулла обращены к женщине, которая носит псевдоним Лесбия (лесбиянка). По античным свидетельствам, героиней его романа была римлянка Клодия, сестра трибуна Клодия, прославившегося своей враждой к Цицерону. В любовных стихотворениях чаще чем в других поэт использует привычные мотивы древнегреческой любовной лирики, встречающиеся у Сапфо, Мимнерма и в эллинистической эпиграмме. Он даже переводит одно из стихотворений Сапфо («Мнится мне, как боги, блажен и волен...»). Однако перевод неожиданно заканчивается обращением поэта к себе самому:

От безделья ты, о Катулл, страдаешь,
От безделья ты необуздан слишком.
От безделья царств и царей счастливых
Много погибло.

(Пер. С. Ошерова)

Прося поцелуев у своей возлюбленной, Катулл употребляет сравнения, встречающиеся уже в древнейшей поэзии греков, но при помощи этих сравнений он иллюстрирует мысль о беспредельности глубокого всепоглощающего чувства:

Ты спросила меня о поцелуях —
Сколько, Лесбия, мне б довольно было.
Сколь великое множество песчинок
Покрывает Ливийскую пустыню,
Меж оракулом знойного Аммона
И священною Баттовой гробницей,
Или сколько несчетных звезд на небе
Смотрят вниз на любви немые тайны.
Столько раз целовать тебя хотел бы,
Чтобы страстную мне насытить жажду.

(Пер. Н. В. Вулих)

Катулл обращается к сфере особо почитаемых в Древнем Риме семейных отношений, несколько неуклюже сравнивая свои чувства к Лесбии с любовью отца к своим детям и зятьям.