Читаем История античной литературы полностью

Около 13 г. до н. э. Гораций пишет свою IV книгу од. Это был период, когда многим казалось, что наступила пора особого могущества и величия Рима. Октавиан только что вернулся в Рим после трехлетнего пребывания на Рейнской границе, были усмирены германцы и даки, окончены походы против венделиков и альпийских народов. В IV книге Гораций торжественно воспевает Августа, возвеличивает его пасынков Тиберия и Друза и фактически становится «певцом рода Юлиев».

Однако основным жанром творчества Горация последних лет являются послания — письма в стихотворной форме. Античные теоретики литературы всегда считали письма тем жанром, который давал особые возможности для описания интимной жизни автора. Послания Горация составлены, как и сатиры, в форме непринужденной беседы, но в отличие от сатир в них нет язвительных насмешек и «горацианская мудрость» изложена здесь в виде советов умудренного жизнью собеседника своим адресатам, среди которых были и видные деятели эпохи: сам Август, Меценат, секретарь Тиберия Флор и др. В интимной беседе с друзьями поэт дает описания своего каждодневного времяпрепровождения, добродушно шутит и иронизирует над самим собой и другими.

Как и Вергилий, мечтавший посвятить старость занятиям философией, Гораций хочет, оставив свою прежнюю поэтическую деятельность, заняться на склоне жизни мудрым самонаблюдением и, обогащенный жизненным опытом и размышлениями, научившись «подчинять себе вещи», поделиться своей мудростью с друзьями.

В послании к Меценату поэт пишет:

Часто мне кто-то кричит в мои чистые, чуткие уши:«Во время, если умен ты, коня выпрягай, что стареет,Чтоб не споткнулся к концу он, бока раздувая, всем насмех».Вот почему и стихи и другие забавы я бросил:Истина в чем и добро, я ищу, увлеченный лишь этим.(Послание I, 1 ст. 7—11)

Гораций советует молодому Лоллию обуздывать свои страсти, Нуманцию — жить так, чтобы получать радость и наслаждение, приглашает к себе в Сабины Тарквата, и постоянно описывает свою скромную жизнь в небольшом имении, на лоне природы, в саду, в котором он чувствует себя царем. В интимном жанре послания впервые в римской литературе Гораций дает описание своей внешности, своего неповторимого индивидуального облика. Обращаясь к только что законченной книге, поэт говорит:

Ты расскажи, что я сын отпущенца[133], при средствах ничтожныхКрылья свои распростер по сравненью с гнездом непомерно.Род мой насколько умалишь, настолько умножишь ты доблесть.Первым я Рима мужам на войне полюбился и дома.Малого роста, седой преждевременно, любящий солнце,Гневом вскипающий быстро, но также легко отходящий.(Пер. Н. Гинцбурга)

Первая книга посланий вышла в 20 г. до н. э., вторая через 6 лет. Вторая книга состоит из трех писем на литературные темы, из которых самым значительным является послание к Пизонам («Наука поэзии»). В этом письме Гораций излагает свои взгляды на поэтическое творчество, дает советы поэтам, полемизирует с защитниками неправильных, с его точки зрения, теорий. Используя трактат эллинистического поэта Неоптолема из Париона «О поэзии» (конец III в. до н. э.), который содержал рассуждения о том, каким должно быть поэтическое произведение и какими качествами должен обладать сам поэт, Гораций, однако, насыщает свое послание собственными мыслями и наблюдениями. Он предстает перед нами в послании как теоретик римского классицизма, требующий от поэтического произведения гармонии и соразмерности частей.

Свои взгляды поэт излагает в форме непринужденной беседы, легко переходя от одного вопроса к другому, обращаясь к читателям с практическими советами, приводя примеры, пересыпая свою речь шутками и остротами.

Поэт, по мнению Горация, должен быть мыслителем и глубоко образованным человеком.

«Прежде чем станешь писать, научись же порядочно мыслить!» — восклицает поэт. Мастерству и умению мыслить нужно учиться у греков. Талант должен сочетаться с непрерывной кропотливой работой. Язык должен соответствовать тому жанру, в котором поэт пишет. Следует тщательно отбирать слова, но следить за всем новым в современном языке и не чуждаться этого нового:

Как листы на ветвях изменяются вместе с годами,Прежние все облетят, — и слова в языке точно так же —Гибнут, состарясь, одни, расцветают и крепнут другие.(Пер. М. Дмитриева)
Перейти на страницу:

Похожие книги

По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное