История античной литературы

Во второй части трилогии, в трагедии «Хоэфоры», смерть Клитеместры, убитой сыном, мстящим за отца, приносит тяжелые испытания Оресту. По дельфийской версии мифа, Орест убивал мать, как исполнитель воли божества: «Пусть ударом смертельным смертельный удар отомщен будет. Пусть терпит тот, кто свершил». В «Хоэфорах» Орест уже не безгласное орудие богов, а живой страдающий человек. Он хочет покарать убийцу отца, его намерение понятно и справедливо. Но убийцей является его родная мать, поэтому, поднимая руку на нее, он становится преступником. И все же Орест убивает Клитеместру. А когда убийство совершено, страдания Ореста достигают своего предела, и его охватывает безумие. Эсхил воплощает муки своего героя в образах отвратительных Эриний, богинь мщения, возникнувших из крови убитой матери. Они преследуют несчастного Ореста, и кажется, что его мучениям нет конца:

Где предел, где конец,
Где навеки уснет
Родового проклятия злоба?

Ответом на тревожный вопрос заключительного хора «Хоэфор» является третья часть трилогии, «Евмениды», трагедия, посвященная оправданию Ореста и прославлению Афин. Орест убегает в Дельфы, надеясь там, у алтаря Аполлона, найти спасение. Но Аполлон не может избавить его от Эриний и советует искать избавления в Афинах. Там богиня Афина, покровительница города, учреждает специальный суд, ареопаг, чтобы рассмотреть жалобу Эриний. Защиту Ореста берет на себя Аполлон. «Весь предмет спора, — пишет Энгельс, — сжато формулируется в прениях, происходящих между Орестом и эринниями. Орест ссылается на то, что Клитемнестра совершила двойное злодеяние, убив своего супруга и вместе с тем его отца. Почему же эриннии преследуют его, а не ее, гораздо более виновную? Ответ поразителен: «С мужем, ею убитым, она в кровном родстве не была»[35]. Голоса судей разделились поровну, и тогда, чтобы спасти Ореста, Афина присоединяется к его сторонникам. Таким образом, как отмечает Энгельс, «отцовское право одержало победу над материнским». Гибнущие устои матриархального права защищали Эринии; Афина и Аполлон отстаивали принципы утверждающегося патриархального права. Однако с торжеством нового порядка, ставшего основой демократического государства, и с гибелью старых родовых обычаев, в данном случае обычая кровной мести, не желают примириться Эринии.

Наконец, Афине удается уговорить их остаться в ее городе, поселиться в тенистой роще и стать для афинян вечными подательницами благ — евменидами. Эринии соглашаются, и торжественная процессия направляется в ту священную рощу, где им предстоит поселиться. В этом финале трагедии разрешены все конфликты, вновь утверждены поколебленные мудрость и справедливость миропорядка. Суд граждан заменил кровную месть; восторжествовало то, что оказалось исторически прогрессивным. Мифологический сюжет и его мифологическое воплощение не повлияли на оптимистическую и жизнеутверждающую идею трилогии: если даже боги преследуют человека и выбирают его ареной своей борьбы, им можно противостоять и оправдаться, несмотря на обреченность рода, нужно только преодолеть свою пассивность и самому отстаивать себя, тогда и боги встанут на защиту человека. Другими словами, Эсхил призывает людей к активной и сознательной деятельности, к борьбе с непознанными законами окружающего мира во имя освоения и покорения его.

Трилогия «Орестея», как и все произведения Эсхила, была обращена к соотечественникам поэта, гражданам Афин, стоявших в то время во главе общественного прогресса, оплота гражданственности и передовых идей. Трагические герои Эсхила появляются перед зрителем в момент наивысшего душевного напряжения и мобилизации всех своих внутренних сил. Индивидуальной характеристики образа Эсхил не дает. Личность сама по себе еще не интересует поэта; в ее поведении он ищет действия сверхъестественных сил, изображая судьбы целого рода или даже государства. Драматизируя основные политические или этические конфликты своего времени, Эсхил пользуется торжественным и возвышенным стилем, отвечающим грандиозности драматических конфликтов. Монументальны и величественны образы его главных героев. Пафосу стиля способствуют и оригинальные поэтические образы, богатство лексики, внутренние рифмы, различные звуковые ассоциации. Так, в трагедии «Агамемнон» вестник рассказывает о зиме, застигшей ахейцев под Троей, и характеризует ее одним сложным эпитетом — «птицегубительная». Чтобы подчеркнуть отвратительный облик и чудовищность Эриний, Эсхил говорит, что их глаза слезятся кровавой жижей. Недавно обнаружены и опубликованы фрагменты сатировских драм Эсхила. В них величавый и суровый «отец трагедии», создатель монументальных патетических образов, становится неистощимым на выдумки шутником, задушевным и мягким юмористом. Увлекательность сюжета, смелый комизм ситуаций, новые бытовые «низменные» персонажи с их незатейливыми переживаниями поражают нас в этих отрывках.