История античной литературы

Навстречу хору выходит маленькая праздничная процессия. Дикеополь со своими чадами и домочадцами справляет Дионисии. Мужчины и женщины в светлых одеждах несут корзины с плодами и всякой снедью и в песнях славят подателя благ — бога Диониса. Процессия Дикеополя — рудимент комоса фаллофоров, несших изображение фалла, символа плодородия, и распевавших фаллические песни в честь Диониса. Ахарняне с возмущением разгоняют процессию и, набрав в руки камни, готовятся наказать Дикеополя за предательство. Начинается агон хора и актера. В пылу полемики Дикеополь выхватывает корзину с углем и грозится ее уничтожить, если хор не выслушает его. Хор пугается и успокаивается. Нелепая угроза Дикеополя и странная реакция хора вызваны пародийным характером всей этой сцены, где высмеивается патетика одной еврипидовской трагедии, в которой герой заставлял слушать себя, выхватив из колыбели младенца и занеся над ним меч. Дикеополь, получивший право оправдаться, отправляется в дом поэта Еврипида. Он надеется достать у того подходящий костюм, чтобы вернее и скорей разжалобить своих слушателей. Еврипид предлагает ему отрепья нищего, одного из своих героев. Надев рубище, Дикеополь вновь появляется перед хором ахарнян. Агон продолжается, но уже в словесной форме. Страстные доводы Дикеополя встречают поддержку одного полухория, второе же, состоящее из убежденных сторонников войны, призывает на помощь полководца Ламаха. Ламах был одним из единомышленников Клеона. Афиняне любили его за честность и прямоту, но, как военный руководитель Афин, он подвергся нападкам комедиографов, и Аристофан вывел его в роли постоянного комедийного бахвала и труса. Агон Дикеополя и Ламаха оканчивается победой Дикеополя. Второе полухорие убеждается в явном преимуществе мира перед войной, хор полностью переходит на сторону Дикеополя. Актеры покидают сцену, а хор начинает парабасу, новую часть комедии, когда все участники хора сбрасывали маски, поворачивались лицом к зрителям и начинали беседовать с ними от имени поэта. В данном случае хор жалуется афинянам на завистников поэта, внушающих гражданам,

Будто город поносит он в драмах своих, над народом
бесстыдно смеется

В действительности поэт отдает народу все свои силы:

...он, играя, расскажет вам правду,
Обещает он многому вас научить, обещает счастливыми
сделать,
Вам не льстя наугад, не суля вам наград, не мороча вас
мороком лживым,
И не ставя сетей, и без лживых затей, наставляя
добру и закону

Прославление заслуг поэта сменяется провозглашением и утверждением его идейной программы, которую теперь полностью принимает весь хор, отказавшийся от своих заблуждений. Некогда парабаса составляла ядро драматического представления, в дальнейшем ее роль изменилась. Но в «Ахарнянах» она все еще занимает очень важное место, так как ею фактически оканчивается комедия и исчерпывается конфликт. Далее следуют веселые эпизодические сценки, которые должны убедить зрителя в правоте Дикеополя и в ошибке его противника Ламаха. Внешне сценки совершенно разобщены, они следуют друг за другом с калейдоскопической быстротой, но связаны общим идейным замыслом. Вот приходит голодный и оборванный сосед, готовый продать Дикеополю за связку чеснока и горсть соли двух своих маленьких дочек. Вслед за ним появляется откормленный провинциальный купец, желающий в обмен на свои товары приобрести какую-нибудь афинскую достопримечательность. Дикеополь убеждает его взять доносчика, единственную теперешнюю «ценность» Афин. Обездоленный, но полный воинственного задора земледелец тщетно молит Дикеополя поделиться с ним миром, но тот дарит несколько капель мира лишь новобрачной, так как «в войне и мире неповинны женщины». Каждая сценка заканчивается песней хора, славящего Дикеополя: он добыл благодаря своей мудрости «дочь Киприды, подругу Харит, дочь Зевса, богиню Мира». В заключении комедии Дикеополь пирует и обнимается с танцовщицами, а рядом на жесткой подстилке стонет искалеченный на войне Ламах.

«Ахарняне» представляли восторженный гимн миру и славили эсхиловское поколение «марафонских бойцов», которые в бою отвоевали для себя и своих детей мир и требовали от молодого поколения сохранения незыблемого благополучия родных Афин.