История античной литературы

В соответствии с традиционными античными представлениями искусство и литература являются для него воспроизведением или подражанием действительности. Но если Платон считает окружающую действительность испорченной и слабой копией «мира идей», то Аристотель верит в реальность материального мира. Поэтому для него искусство — наилучший способ познания мира. Таким образом, признавая за искусством познавательную и воспитательную ценность, Аристотель вступает в открытую полемику с Платоном. Положение о первостепенной роли искусства как средства раскрытия действительности Аристотель иллюстрирует сравнением истории и поэзии: «... историк и поэт отличаются друг от друга не тем, что один пользуется размерами, а другой нет... но они различаются тем, что первый говорит о действительно случившемся, а второй — о том, что могло бы случиться. Поэтому поэзия философичнее и серьезнее истории: поэзия говорит более об общем, история об единичном». В основе художественного произведения, по мнению Аристотеля, должна лежать определенная композиция, в рамках которой происходит развитие сюжета или фабулы, причем последняя должна отличаться внутренним единством. Жанры или виды поэзии представляются Аристотелю лишь различными способами подражания действительности. Самым совершенным видом Аристотель считает драму, так как в эпосе действительность воспроизводится в форме рассказа, а в драме в форме действия. На вершину драматического искусства Аристотель возводит трагедию, классическим мастером которой он называет Софокла. Полемизируя с Платоном, который считал вредным и нежелательным влияние искусства на общество, Аристотель говорит об очищающем воздействии искусства и приводит в пример трагедию. По его словам, во время представления трагедии у зрителей происходит «путем сострадания и страха очищение подобных аффектов». Но Аристотель не поясняет, в чем же состоит подобное очищение (по-гречески катарсис). Поэтому, начиная с середины XVI в. до настоящего времени, исследователи пытаются разрешить загадку аристотелевского «катарсиса», предлагая многочисленные толкования. Наиболее убедительным представляется «медицинское» объяснение Бернайса, согласно которому зрители, следя за трагической судьбой героя драмы, испытывают страх и сострадание. Эти чувства благотворно влияют на их собственное душевное состояние, как бы смывая все то, с чем они пришли в театр. Трагедия приносит душевное успокоение, как слезы облегчают горе.

Вся дальнейшая судьба античного литературоведения и теории литературы определена «Поэтикой» Аристотеля. В средние века «Поэтику» перевели на арабский и латинский языки. А начиная с XVI в. переведенная на все европейские языки «Поэтика» стала образцом для всех сочинений по теории поэзии. Но теоретики французского классицизма (Буало) и просветители XVIII в. (Лессинг) отрывали «Поэтику» от ее почвы, то есть от греческой литературы, и превращали в схематический перечень наставлений и правил. Первое русское переложение «Поэтики» принадлежит В. К. Тредиаковскому. Сто лет спустя появился ее полный перевод, сделанный Б. И. Ордынским. В рецензии на него Чернышевский писал, что «сочинение Аристотеля «о поэтическом искусстве» имеет еще много живого значения и для современной теории и достойно было служить основанием для всех последующих эстетических понятий...»[57].

Горький называл литературу «человековедением», а писателей — «инженерами человеческих душ». За две с половиной тысячи лет до Горького великий греческий философ впервые научно обосновал цели и задачи искусства, указал на его роль в жизни людей и призвал писателей и поэтов воспроизводить в своем творчестве человеческую деятельность.

Красноречие

Третьим видом греческой прозы античные ученые назвали ораторскую прозу, или красноречие. Весь уклад жизни Греции способствовал тому, что в любом полисе, особенно демократическом, всегда имелись аудитория и ораторы, готовые выступить перед слушателями. Греки очень ценили живую, устную речь, и даже чтение для себя было неизменно чтением вслух. В Афинах слово «оратор» обозначало политического деятеля, и первым великим греческим оратором был Перикл, которого шутливо называли «громовержцем» и «олимпийцем».