История Авиации 2000 02

При массе в 3190 кг (нормальный полетный вес составлял 3250 кг) новый истребитель разгонялся до 566 км/ч у земли и до 661 км/ч на второй границе высотности 5650 м. На набор высоты в 5000 м требовалось не более 4,5 минут. Эти результаты обнадеживали. Имея очень много общего с серийным Як-9 в технике пилотирования и вооружении, новый истребитель оказался быстрее на 33 км/ч у земли, на 60 км/ч на высоте 3000 м и на 90 км/ч на 6000 м. Заметное превосходство он имел и в вертикальной маневренности. П.Я.Федрови был, несомненно летчиком «от бога». Он благополучно выходил из самых неожиданных ситуаций, выполнял в воздухе головокружительные трюки. Не случайно Федрови был дружен с Василием Сталиным. Но как ему удалось буквально за считанные минуты снять «площадки» по высотам и получить на совершенно не отработанном самолете Як-7 М-107А скорость 680 км/ч на 6000 м, которая и была зафиксирована в документах, так и осталось загадкой.

Окончание в следующем номере

РАСКОЛОТОЕ НЕБО

Авиация генерала Власова

Михаил Антилевский

Весной 1945г., за несколько недель до конца войны, над Германией и Чехословакией шли ожесточенные воздушные бои. В эфире звучал треск пушечно-пулеметных очередей, отрывистые команды, проклятия летчиков и сотоны раненых, сопровождавшие поединки в воздухе. Но в отдельные дни русская речь слышалась с обеих сторон в небе над центром Европы в яростных схватках не на жизнь, а на смерть сошлись русские…

Власовцы – под этим именем известны они у нас. В последнее время появился ряд публикаций, касающихся истории Русской Освободительной Армии (РОА) и затрагивающих, преимущественно, участь ее пехотных и казачьих формирований, но об авиации РОА и самом ее существовании в отечественной прессе не встречалось и упоминания. Ничего не было известно о ее летчиках, путях и судьбах, приведших их на сторону противника.

В результате неудач первых месяцев войны в немецком плену оказалось огромное число советских солдат и офицеров. Уже к концу 1941 г. число пленных составило 3.800.000 человек. В последующие годы к ним прибавились еще 1.440.000. Их ожидала незавидная доля: издевательства, голод и холод концентрационных лагерей только за первую военную зиму погубили десятки тысяч пленных. Участь остальных, помимо лишений и физических страданий, усугубляли оглушенность неудачами на фронте, проявившиеся просчеты командования Красной Армии, успехи немецких войск, казавшиеся в плену особенно впечатляющими. Свою роль играл и нажим геббельсовской пропаганды, не устававшей напоминать пленным о коснувшихся многих сталинских репрессиях, просчетах политического и армейского руководства, превознося преимущества жизни в Европе, которые и не представлялись дома.

Сложившаяся в Красной Армии атмосфера не лучшим образом сказалась на моральной стойкости бойцов и офицеров. Неутомимая деятельность карательных органов накануне войны лишила армию руководства, а выбитые командные кадры заменялись зачастую далеко не лучшими представителями армейской среды. Наравне с НКВД выступали политорганы, с 1938 г. руководимые начальником Главного Политуправления РККА Львом Мехлисом, который, как вспоминал Герой Советского Союза В.Карпов, «произвел буквально опустошение в округах, частях, да и в центральном аппарате Наркомата Обороны… Он создал в Красной Армии обстановку сплошного недоверия, превратив политработников в "фискалов"». Тут уже было не до боевой подготовки: достаточно вспомнить запрет на высший пилотаж, отданный наркомом обороны Тимошенко. Приказ, продиктованный «необходимостью снижения аварийности», разом на несколько месяцев поставил крест на поддержании классности летчиков и освоении боевого опыта, особенно истребителями, остро нуждавшимися в этом с переходом на новую технику.

Солдат и командиров, принявших на себя удар немецкой армии, которая превосходила РККА и в уровне подготовки, и в качестве техники. ожидали суровые испытания. Но самый тяжелый удар обрушился на тех, кто волею судеб попал в плен, притом удар со стороны своих. Уже в начале 1942 г. Мехлисом был пущен в ход лозунг: «У нас нет пленных, есть только предатели». От миллионов людей, разом заклейменных тавром презрения, отвернулась Родина. Брошенные страной и руководством оказались перед мучительным выбором.

К этому времени ряд высокопоставленных немецких военных осознал, что извращенная расовая политика гитлеризма на Востоке дает, по сути, обратные результаты, поднимая народ на сопротивление захватчикам. Свою роль в осознании реалий сыграли нараставшие трудности на фронте, сменившие эйфорию первых месяцев войны. Все сильнее ощущавшийся недостаток собственных резервов побудил командование вермахта обратить внимание на источник, уже использовавшийся промышленностью – привлечь массы военнопленных и жителей оккупированных территорий, резонно рассчитывая на их сломленность и безысходность положения.