История Авиации 2004 02

Работали В-29 с помощью аппаратуры «Шоран» и выходили на цель чуть ли не на автопилоте. Ничего подобно в нашей авиации тогда не было. Однако эта система имела немало недостатков. Один из них заключался в том, что когда самолёт шёл на цель, управляемый автопилотом, он не сворачивал с курса даже идя сквозь зенитный огонь. Причём мы довольно быстро выяснили все возможные направления заходов на подвергавшиеся налётам цели, и на этих трассах вскоре началось наращивание числа зенитных орудий. Несмотря на усиливавшийся зенитный огонь, американцы часто действовали шаблонно, летая по одним и тем же маршрутам. После сброса бомб самолеты совершали разворот и уходили. Ударная группа почти всегда состояла из восьми — девяти самолетов. Другое дело, что таких групп могло быть несколько, и они могли бомбить всё ночь.

В основном, они заходили на цель растянутой колонной на высоте 6–7 тысяч метров. Дистанция между самолётами составляла примерно 800 — 1000 метров. Курс их всегда пролегал над Корейским полуостровом, а после сброса бомб они заходили в Китай километров на 20, делали полукруг и уходили обратно, опять по Корейскому полуострову или над побережьем, направляясь на свои базы на Японские острова.

Бывало, «Суперкрепости» действовали мелкими группами — по четыре машины. В этом случае их действия могли отличаться большим разнообразием: одна четверка на подходе к объекту удара разворачивалась на юг, а другая- на север, ещё две могли зайти соответственно с запада и востока. Получался «звёздный» налёт. После этого они, эшелонируясь по высоте, шли на цель. Хотя на В-29 уже стояли в это время бортовые РЛС, с помощью которых можно было бомбить даже невидимые сквозь облака цели, однако такой удар наносился только в ясную погоду. Возможно, это было связано с тем, что американские экипажи, несмотря на наличие бортовых РЛС, всё же вынуждены были контролировать положение своих самолётов в пространстве. В сущности, это было единственное заметное периодически случавшееся изменение в тактике налётов. Случались и перерывы в налетах — тогда нам давали передохнуть.

Хотелось бы отметить, что разведка у нас работала выше всяких похвал: уже в 11 часов дня мы уже знали, сколько будет вылетать самолетов, каких типов, и какие объекты они собираются бомбить. Мы на П-20 включались сразу после взлета бомбардировщиков с Японских островов. Так как они набирали высоту медленно, то к тому времени, когда они занимали свой эшелон, мы уже их засекали. Цель типа В-29 наш «Перископ» обнаруживал за 400 км, а на дистанции 380–350 км мы уже совершенно точно знали, сколько самолётов в группе. Отметки В-29 на экранах РЛС сильно отличались от других целей, были раза в четыре больше, чем от истребителей и, к тому же, имели существенно меньшую скорость.

Бомбардировщики ходили выше облаков. В этом случае прожектора не могли их осветить, и зенитчикам приходилось вести огонь вслепую, так как станции орудийной наводки СОН-Зк появились только в конце войны, так что пушки наводились визуально. Поэтому основным средством борьбы с В-29 были истребители. «Ночники» прибыли в Андунь уже после нас, полк подполковника Васильева из-под Сиверской. В основном мы взаимодействовали с ними. Задачей экипажа станции обнаружить и дать параметры цели. Дальше работали штурманы наведения. С нашей станции работали только по целям, перехват которых брал на себя командный пункт корпуса. Решение принимал главный штурман, полковник Цыпляев, он видел всю воздушную обстановку на планшетах и выносном индикаторе на КП и решал, когда ему надо вмешаться. На перехват истребители выходили на расстоянии 120 км от прикрываемых объектов, дальше не ходили.

Главный штурман корпуса, полковник Цыпляев, фактически не уходил с КП. Он или оттуда наводил истребители, с выносного индикатора, или, даже чаще, находился у нас на станции. Приходил, садился рядом со мной, и, если что неясно, я ему подскажу, помогу разобраться в обстановке на экране, а на КП он один, и подсказать было некому. Специалистом он был высшего класса, обстановку в воздухе чувствовал исключительно хорошо, иногда даже умудрялся навести истребители вслепую. Ведь разное случалось, бывало, что летчики и уклонялись от атак на сильнозащищенные В-29 — 13 крупнокалиберных пулеметов, турели с круговым обстрелом, не каждый к нему подойдет. Бывает, идет наведение, штурман запрашивает летчика: «Видишь цель», а тот отвечает: «Не вижу» и все. А Цыпляев, что делал — видит на экране метки целей, видит, что курс совпал, высоты одинаковые, на дистанции 500 метров метки слились и он командует «огонь». Тут уже летчик кричит «вижу, горит». Так и сбивали «вслепую», нечасто, но случалось.

Обломки сбитого В-29 на склоне горы.

Частенько на КП и у нас бывал и командир ночного истребительного полка Васильев. Ему было интересно, как работают его летчики, как их наводят на цель. Если ему что-то было непонятно, спрашивал, просил объяснить.